RU

Эстораке. Пало Маэстро

Пало дающее много сил и энергии, спокойствия и гармонии. Раскрывает состояние присутствия в настоящем и гармоничность восприятия. Работает с как со сферой сознательной, так и с глубинными пластами подсознания.

estorace palo maestro

Свадьба Эстораке и Кумасебы.

 Сон перед диетой – карта того как будет развиваться диета и все последующие события.

Эстораке. Пало МаэстроМне снится, что я принц, сижу на некоем пиршестве. Передо мной стол с яствами, но я на него не очень обращаю внимание. Мой взор устремлен на танцовщиц. А именно, только на одну из них, всех остальных я просто не замечаю. Она роскошна. Высокая, прекрасные формы, узкая талия, крутые бедра, красивая грудь. У нее сильное, волевое лицо, миндалевидные зеленые глаза. Она в бело-золотом одеянии танцовщиц живота. Шаровары, монисты. В общем, классическая Шахеризада. Но в ее движении сквозит сила и пластика тигрицы. Она, к моему разочарованию, совершенно не обращает на меня внимания, и не отвечает на мой взгляд. Я удивлен, ведь она моя невеста. Но каждый раз, когда наши взгляды должны пересечься, она уводит свой взгляд в сторону. Просто игнорирует меня!

Вот, музыка закончилась, и только тогда она ответила мне, устремив на меня свой прекрасный взор. Прямо и решительно. Уф, все в порядке, она не отвернулась от меня, я ничем ее не разозлил и не расстроил.

Теперь я вижу самого себя со стороны. Я здоровенный детина, на голову выше остальных, сидящих за столом. Светлые волосы, одет в дорогие белые одежды, расшитые золотом. Мой наряд чем-то напоминает старославянский. У меня большие зубы, слегка уродующие лицо, и совершенно идиотская улыбка. Этакий детина, дубина стоеросовая, в расшитой золотом косоворотке.

А рядом со мной, немного позади меня, сидит некто. Очень широкий, коренастый, ниже меня ростом на голову, но сразу видно по телосложению, что очень сильный. В темном, незаметном, хотя и недорогом одеянии визиря. Но если посмотреть на его властное и сильное лицо, становится ясно, что он скрывает истинное положение вещей. На самом деле, он правитель, царь. Но у него в привычке прятать себя под личиной другого, скрывать свою истинную силу, маскироваться. Я не раз уже во снах встречал этот типаж. (Это моя предыдущая диета – пало Учувайо, именно так он чаще всего себя презентует, маскируясь под кого-то незначительного, не выставляет себя, предпочитает руководить из тени, выжидать, чтобы нанести в самый неожиданный момент сокрушительный, взрывной удар.)

Этот «визирь» — мой учитель и наставник, он говорит мне – Ты не волнуйся, все в порядке. Она специально не обращала на тебя внимание, это была небольшая проверка тебя, твоего терпения. Она твоя невеста, и она не отвергла тебя.

(Похоже на то, что этот белокурый детина – это моя новая диета – пало Эстораке, а моя невеста – это диета Саны – пало Кумасеба.)

— Ну, а теперь пора пройтись, -сказал царь-визирь, и хлопнул в ладоши. Полог громадного шатра, в котором мы были, раскрылся, и мы вышли наружу. И оказались на шумной улице. Это была широкая улица в восточном стиле, сплошь уставленная торговыми рядами. Рыночный шум, призывы торговцев, лавки ломятся от снеди и товаров. Но я совсем не обращаю внимания на то, что там. Все мое внимание устремлено только на нее, мою невесту. Перед нами чинно идет повозка, запряженная двумя осликами. Повозка очень простая, обычная деревенская. А на повозке бочонок с ценным вином, царским.

Мы проходим рыночную улицу и выходим за пределы городской черты, перед нами раскрывается пустынный пейзаж, напоминает то ли пустыню в Иудее, то ли в Перу, на берегу океана. И тут что-то вспугнуло осликов, и они рванули галопом, с дороги прямо по бездорожью. Я бегом за ними. Но они несутся резво, словно кони, я не могу их догнать. Слева открылся океан, похоже это все-таки где-то в Перу. Вдруг один ослик решил свернуть к океану, а другой, напротив в горы. Упряжка порвалась, и левый ослик устремился к морю, а правый поволок за собой тележку вверх, в горы. Я не знаю, за кем мне гнаться. Надо спасти бочку с вином, но и ослика жалко, вдруг прыгнет с дуру в океан и утопнет. Но тут левый ослик остановился на берегу океана, он встретил небольшую чахлую поросль, и стал щипать травку. Я рванул к нему. Хватаюсь за обрывок упряжки, но этот ослик уперся, заупрямился, и продолжает щипать травку. Я тяну за обрывок цепи, но она соскальзывает с упряжи и повисает у меня в руках. Ослик не намерен сдвигаться с места. Поворачиваюсь, вижу – второй стоит на вершине холма. Его похоже кто-то остановил. Похоже мой отец.

Я грустный поплелся ко второму ослику. Начинаю взбираться на холм. А подъем все круче и круче. Уже нужны обе руки, бросаю цепь. Карабкаюсь, а под руками сыпуха. В какой-то момент, я потерял равновесие и стал медленно, но опасно крениться назад. Еще мгновение, и я сорвусь вниз. И тут, чья-то рука легла мне на спину, промеж лопаток, и мягко, но сильно придержала меня. Я понял, что за мной идет моя мама, и страхует меня. И мы продолжили подъем вместе. И вот, снова чувствую, что подъем так крут, что можно сорваться. Тут моя мама начала соскальзывать вниз. Но молчит, не зовет меня, боится, что если я повернусь, то тоже сорвусь. Я это больше почувствовал, чем увидел. Я не глядя протянул руку назад, и схватил ее, и притянул к себе. Ползем дальше. И вот, последний подъем, почти вертикальный. Под руками осыпается порода, и может не выдержать наш вес, пока я пытаюсь подтянуть нас обоих. И тут, вижу, что сверху мне навстречу протягивается две руки. Это руки моего отца. Я хватаюсь одной рукой за них, а другой поддерживаю маму. Все, мы теперь спасены, не сорвемся. Подтягиваюсь, и вижу лицо отца. Это не царь, дух пало. Это лицо моего настоящего отца. И мама, которую я вытянул другой наверх, это тоже моя настоящая мама. Тут я и проснулся…

Так у меня уже бывало на диетах, что в один из первых снов показывается некая скрытая схема прохождения всей последующей диеты. Это как карта, по которой идешь, но узнаешь символы, нанесенные на нее только при прохождении соответствующих мест. Постепенно происходит узнавание и понимание того, что было показано в первые дни. А весь смысл показанного раскрывается в конце, либо через месяц, а иногда и через несколько месяцев, только тогда, когда произойдет все что должно произойти. Возникает резонный вопрос, а зачем тогда показывать то, что непонятно изначально, как это может помочь? Но уже не раз убеждался, что в самый трудный, критический момент, именно тогда приходит осознание всей ситуации. И это дает шанс, пройти узловую точку, и найти правильный выход, или дает возможность повести себя соответствующим образом. Вероятно, это все для того, чтобы испытание было пройдено. Пало дают испытания, но дают по возможностям, испытывая внутренние ресурсы на прочность, но не превышают критического значения. Хочется в это верить. Ведь если знать исход изначально, то никакого испытания, и соответственно и роста не будет.

 

Сон о скрытом гроте, царице нагов и открытии первых врат из пяти, врат земли

Я в команде, принимающей «высоких» гостей, президента РФ и посла США. Мы где-то недалеко от Сочи, на горнолыжном курорте, похоже на Красную поляну.  Мы ждем, пока они спустятся на канатке с горы. Я проводник, и обеспечиваю их визит в особое место. Это гора с необычными пещерами. Но гости приехали поздно, после обеда. Я смотрю на часы и говорю секретарю президента,

— Уже четыре часа дня. Поздно, ничего не выйдет.

— Как! Вы что, не понимаете с кем имеете дело! – запаниковал секретарь.

-Понимаю, поэтому и предупреждаю, — спокойно отвечаю я. – Грот закрывается в семнадцать ноль-ноль. И мы ничего не можем поделать. Ведь это от нас не зависит. Это загадочное природное явление, гора сама открывает вход в грот, и сама закрывает. Это природное явление, и мы не можем на него повлиять.

— Но мы не можем отменить намеченное в программе! – взвизгнул секретарь.

— Придется. Вы же не хотите, чтобы президент со всей командой оказались запертыми в загадочном гроте до рассвета,- уверенно и спокойно заканчиваю диалог. И ухожу восвояси.

Я оказываюсь перед загадочным гротом. Вход в него закрыт каменной стеной. Рядом со мной несколько людей и маэстро Хорхе Мауа, мой наставник, шипибо. Мы с ним запеваем высокий и очень красивый икарос, как на церемонии, но сейчас день, где-то после пяти.

И вдруг, от нашего пения, в новом, неожиданном для нас месте, гора вскрывается у подножья, и появляется горизонтальная щель, высотой метра два, два с половиной.

Эстораке. Пало МаэстроЯ с любопытством вхожу в этот зев. И несколько человек идут за мной. Мне интересно, и совсем не страшно, что вход закроется, и мы окажемся погребенными в горе заживо. Хотя и такое возможно. Но этот новый проход открылся в ответ на нашу песню, и я доверяю месту и его силе. Иду по каменному коридору, небольшое свечение  исходит из-за меня и слегка освещает дорогу. Извилистый коридор выводит меня в огромную подземную пещеру. С удивлением обнаруживаю, что здесь уже есть какие-то люди, хотя непонятно, откуда они взялись. Освещение неяркое, и непонятно откуда идет, свет не может проявить габариты пещеры. Ее свод теряется в темноте.

Вдруг, чувствую за собой присутствие огромной силы и мощи. Она проходит сквозь мое тело, и я чувствую позыв петь. Открываю рот, и из меня полилась мантра, moola mantra. Я пою низким, грудным голосом, и в голосе такая сила, вибрацией проходящая сквозь меня наружу, что она начинает увеличивать свечение в гроте. Сначала начинают светиться отдельные участки стен, затем зажигаются кристаллы и сталактиты, что таились во тьме. Все окрашивается волшебными красками и оживает. Начинают открываться в стенах новые проходы. Люди с изумлением и восхищением стоят посреди грота. Я подхожу к полупрозрачной стене, продолжая петь мантру. Стена похожа на толстый прозрачный экран из кварца. А за нею что-то мерцает и движется. Словно какой-то удивительный и сложный электронный замок, там внутри что-то сдвигается с глухим гулом, и оттуда начинает течь прямо сквозь стену на нас прозрачный и светящийся поток. Он более плотный чем свет, но менее плотный чем вода. И тут песня во мне заканчивается.

Я поворачиваюсь, чтобы наконец разглядеть ту силу, которая вела меня и придавала моему пению такую магическую мощь. И вижу огромную змею, высотой метра 3, пятиглавую, ярко-желтого, даже золотого цвета. У нее тело женщины, заканчивающееся мощным хвостом. Красивое женское лицо венчает золотая корона, усыпанная самоцветами. По бокам еще по паре голов, но разглядеть я их не могу, потому что как только начинаю в них всматриваться, меня сразу начинает клонить в сон и мутить. Это царица нагов. У ее зелено-янтарных глаз сильный гипнотический взгляд. Именно своим взглядом она удерживает фокус моего внимания и не дает посмотреть на другие головы.

Эстораке. Пало МаэстроЦарица-нага улыбается, судя по всему она очень довольна тем, как все прошло.

— Первые из пяти врат теперь открыты, — слышу я ее голос у себя в голове. – Начало положено.

Царица незаметно превратилась в женщину, полупрозрачную, дымчато-желто-белую. Только размер нечеловеческий, опять же метра три. Она расслабленно легла на бок. Я стою и гипнотически созерцаю ее прекрасные восточные формы, вижу обнаженную грудь. Хмурюсь, меня это несколько смущает и мне не нравится, ее легкий соблазн, я помню во сне, что я на диете, и надо воздерживаться и не вовлекаться в сексуальные переживания. Она проводит рукой и грудь прикрывается накидкой. Нага смеется и продолжает мысленно со мной общаться.

— Какие вы странные, люди. Вы вынуждены все время быть в одной и той же, человеческой форме. Совсем не так, как мы.

— Мы можем и так, — она провела рукой, и ее тело стало жирным, бесформенным и безобразным. Так тебе будет спокойнее? – и она снова засмеялась.

— А можем и так, — и она снова стало молодым и красивым. – Это ведь так просто!

Она забавлялась, играясь со мной как с котенком. Мне не надо было отвечать, ей были доступные мельчайшие изменения в моих мыслях. Да, мне все-таки было приятнее общаться с ней, когда была в облике красивой женщины.

Тут за ней материализовался громадный джин или дух, бугристый, словно наспех слепленный из комьев земли.

— Да, — добавил джин. – Когда холодно или надо сделать тяжелую работу, тогда очень удобно иметь большое и мускулистое тело, как у меня сейчас. А когда не надо, можно поменять его на другое, красивое и мягкое. Это же очень удобно.

Тут словно нечто позволило мне говорить, я смог раскрыть рот и ответить,

— Да, мы, люди, так не можем. Мы вынуждены в единственном теле поддерживать такой порядок и форму, который нам позволит и работать, и отдыхать. И единственное, что мы можем сделать с нашими телами, так это поддерживать их в хорошей форме, и по возможности красивой форме.

И тут меня разбудил будильник. Эх, так и не дала мне царица-нага спросить, что же это за первые из пяти врат. Заговорила, заморочила царица. А возможно и не надо мне знать, открыты и ладно.

Встреча с учителем прошлых лет

Мне приснилась группа людей, занимающихся у Мирзакарима Норбекова. Большая комната, и как всегда, толпа почитателей, учеников, поклонников. Все стоят, разговаривают, ждут, когда их учитель войдет. В этот момент, в комнату, из задней двери вошел Мирзакарим. Он вошел не один, а с двойником. Они старались незаметно пройти через комнату к другой двери, чтобы толпа почитателей их не заметила. Один из этих двоих напоминал мне того Норбекова, которого я помню, в сорочке, летние брюки. А второй был одет в простые, почти крестьянские одежды. У него было продубленное солнцем лицо, более волевое и жесткое. Словно его двойник, или брат-близнец, жил высоко в горах, и не знал светской жизни.

Я их заметил, и пошел к ним навстречу. Наши взгляды пересеклись. И тогда один из них, более светский, сменил направление движения, и резко развернулся и стремительно пошел мне навстречу. Он подошел ко мне и безо всяких слов приветствия, и без объятий, взял меня за голову.  Он обхватил ее двумя ладонями и стал садиться прямо на пол, увлекая меня тоже вниз. Мы сели, скрестив ноги по-турецки, друг напротив друга прямо посреди комнаты. Мирзакарим, не отпуская рук, прижал мой лоб к своему и сделал глубокий медленный вдох. Я в это же момент совершал глубокий выдох. Я почувствовал, как от меня к нему потекла энергия. Он словно впитывал все, чем я был, таким образом постигая каков я есть сейчас. При этом я также чувствовал, что мой суфийский учитель вбирает в себя некоторую темную, негативную энергию, очищая меня, как наши маэстро шипибо на церемонии. В какой-то миг я почувствовал, что этот ток затронул во мне нечто сокровенное, которое не хотело приоткрываться. Тогда живот напрягся, и ток прекратился. Пало стали защищать свою территорию.

Затем мы поменялись ролями. Я начал глубокий медленный вдох, а он медленный выдох. Я почувствовал, как в меня вливается порция новой, свежей энергии. Тепло и свет стали разливаться в голове и груди. Наполнившая меня энергия словно вытолкнула меня из сна, и я проснулся.

Все произошло очень быстро, безо всяких прелюдий и слов. Просто один медленный выдох и медленный вдох. Но произошла какая-то передача энергий, взаимная. Я это чувствовал по своему состоянию, бодрому и ясному.

……

После, я спросил у Хосе значение этого сна.

— Это было видение, или я встретился реально с моим учителем? — спросил я. – И почему их было двое?

— Это было реально, ответил мне Хосе, — только один был из твоего прошлого, а второй нынешний.

— Я же тебе рассказывал, что маэстро и учителя могут реально встречаться друг с другом. Вот, ты и узнал, как это бывает, — добавил он.

Вероятно, на третьем, последнем уровне, пало учат реально встречаться с духом человека, обмениваться энергией. Пространство встречи – это пространство сновидения, где время и место имеют очень условное значение, словно театральные декорации, выстроенные временно в пустоте и безвременье.

 

Осколки души

Сон о рыцаре-призраке, деревенском дурачке и маленькой девочке

…Я обнаружил себя в трактире эпохи средневековья. В помещении какие-то неприятные люди, похожие на разбойников. Они пьют пиво, ржут, глумятся над посетителями. Я стою перед ними, в ночной рубашке. Они вытащили меня прямо из постели. Я, похоже, деревенский дурачок, который видит всякое, в том числе и разных духов.

— Ну, и что ты сейчас видишь? – спрашивают меня разбойники.

А я как назло ничего не вижу, просто трактир и его посетители. Мне неуютно, немного страшно, я не понимаю, чего они от меня хотят.

— Не будешь отвечать, отрежем тебе уши, или вообще голову! – глумятся бандиты.

И, вдруг, в этот самый момент, я вижу, что посреди комнаты проявляется полупрозрачный образ. Он сгущается в облик рыцаря, облаченного в темно-серебряные латы, матово поблескивающие. Шлем, наподобие кирасы он держит под мышкой.  Всклокоченная борода, усы топорщатся, слегка безумный, горящий взгляд. В другой руке он держит обнаженный меч.

— Ты кто? – спрашиваю я его.

— Я — Джеронимо Лафалье, — отвечает рыцарь.

— С кем ты там разговариваешь?! На что ты так уставился?! – закричал один разбойников.

— Я вижу призрак рыцаря, — отвечаю.

— Какого еще рыцаря?! Кто это?!

— Он говорит, что его зовут Джеронимо Лафалье.

Смех тотчас же прервался. Их лица застыли в гримасе изумления и страха. Судя по всему, это имя для них знакомо. Это имя из какой-то страшной легенды.

В следующий миг, я вижу, как голова бандита с застывшими от ужаса глазами отделяется от тела, и катится по полу. Все произошло очень быстро. Словно смерч пронесся по трактиру. Я оглянулся, вижу – на полу валяются обезглавленные трупы бандитов. Немая сцена, звенящая тишина повисла в воздухе, после грохота упавших тел и звона разбитой посуды. Остались в живых только я и застывший, испуганный трактирщик. Тут я теряю сознание…

Я проваливаюсь в какую-то темень. Темные массы ворочаются передо мной, словно я под землей. Я слышу голос, который рассказывает мне про этого рыцаря-призрака. Он был благородным дворянином и рыцарем, но при этом заклятым врагом инквизиции и кровавых баронов, которые уже давно мучают нас, простых крестьян. Этот Джеронимо убил однажды кардинала. И за это церковь предала его анафеме. Но рыцаря это не остановило. Он объявил беспощадную охоту на служителей церкви. И тогда Святая инквизиция учредила каждодневные службы. Специальные монахи каждый день, утром и вечером, совершали обряд, предающий душу этого рыцаря анафеме. И в результате, никто не знает, погиб ли этот Джеронимо или нет. Потому, что его неуспокоенный дух продолжает скитаться по земле, и продолжает мстить, убивая инквизиторов, бандитов, сборщиков налогов, богатых вельмож. Он появляется то здесь, то там, он неуловим и невидим. Но смерть, которую он несет – реальна и страшна. Одно только его имя, Джеронимо Лафалье, вселяет ужас и трепет в сердца всех грабителей, нечистых на руку людей, ну и вообще-то просто мирных граждан.

Пока голос рассказывал мне все это, мое сознание блуждало в лабиринте темных глыб, обрывков тумана. Вот я увидел, как свет маячит вдали, и потянулся туда. И оказался в сознании маленькой девочки. Я понимаю, что я девочка, мне немного страшно и непонятно. Потому что я часто вижу странные сны, и странные голоса рассказывают мне непонятные истории. Я чувствую, что меня куда-то ведут, но не вижу и не понимаю, потому, что перед моим взором все еще стоят темные очертания какой-то пещеры, из которой я, то ли парень – деревенский дурачок, то ли маленькая девочка, только что выбрались.

— Может я слепая? – проносится у меня в голове.

— Подойди сюда, — слышу ласковый женский голос. – Протяни свою ручку, не бойся.

— Сейчас прибежит маленькая мышка и укусит тебя за пальчик. Но не волнуйся, это будет быстро и совсем не больно, — успокаивает меня тот же голос.

Тут я почувствовала укус. Он словно вернул меня в этот мир. Мой взор проясняется, и я вижу молодую, красивую девушку. Она берет мой пальчик, и собирает немного крови, выступившей на пальце, в колбочку. Потом делает какие-то мне не совсем понятные манипуляции.

Мое сознание опять плывет, и я вижу внутренним взором прозрачную жидкость. В ней плавает капелька крови из моего пальчика. Капелька трансформируется в фигурку из трех темных сгустков.

— Странно, — снова я слышу голос девушки. – Не понимаю, что это значит. Должно быть два сгустка, а их здесь три. Один сгусток – это я, второй – это ты, а кто же третий?

Я понимаю, что третий – это тот самый деревенский дурачок, что его сознание частично во мне, в маленькой девочке. Поэтому я помню так много странного, того, что никогда не было. Поэтому я тоже вижу, разные необычные вещи, и мне так трудно находить этот мир, из которого со мной говорят мои родители. И другие добрые и хорошие люди, которые все время хотят мне помочь и меня вылечить.

И еще я понимаю, что дух рыцаря-призрака из моего видения, тоже каким-то образом проник через мое сознание сюда. И похоже внедрился в девушку, которая говорит со мной.

— Странно, что я не понимаю. Ведь я была специально обучена для этого, — удивляется девушка.

— Ладно, сейчас посмотрим, проконсультируемся, -продолжила она.

—-

Далее я вижу совершенно другую картину. Я словно в театре, только странной, необычной формы. Он расположен в верхней части круглой башни. Высокие каменные стены венчает купол, сделанный из каркаса и натянутой на него парусины. Только что закончились приготовления к какому-то ритуалу.

— А теперь, ваше время, мастер херувимографии, -слышу я странные слова.

Смотрю, вижу занавес, старый, видавший виды, серый театральный занавес. Он раздвигается, а за ним мужчина. Весьма простой наружности, с брюшком, в старой тканной рубахе, подпоясанной бечевкой. Вид у него больше смахивает на землепашца, чем на актера. Но оказалось, что это не актер.

Он взмахивает руками в стороны, и начинает петь высоким, очень красивым и чистым голосом. – — — Совсем как херувим! –пронеслось у меня в голове.

Мужчина пропел куплет, затем снова взмахнул руками и взял на октаву выше. Как же высоко звенит его пение, словно колокол в церкви. А потом он еще раз взмахнул руками, и запел на предельно высоких нотах. Так, что кажется голова сейчас расколется.

— Вот это уже ангельское пение, -слышу я внутри себя комментарий некого голоса-гида.

И тут я слышу, как другие участники этой мистерии кричат:

— Держите его, сейчас полетит!

И действительно, певец стал медленно приподниматься над полом вместе с пением.  Он медленно возносится с распростертыми руками. Сама сила и высота песни поднимает его. Ткань купола лопнула над ним. И оттуда пробивается яркое свечение, и клубы светящегося тумана стали проникать в зал.

Я уже в облике одного из работников этого театра. Мы подбегаем к нему. Певец, не прекращая петь, уже наполовину исчез в светящемся тумане. Мы еле успели его схватить за ноги. И стали тащить его вниз. Но он словно подвешен к воздушному шару, его тянет вверх с огромной силой. Нас, нескольких человек едва хватает, чтобы удержать певца за ноги и не дать ему улететь. Потому что возносит певца уже сила пения и голоса, которые уже не сам певец извлекает из себя. Нет, это само пространство за куполом, клубящееся и светящееся звучит высоким ангельскими голосами. И оттуда несет каким-то запредельным космическим холодом, который словно пламя сжигает все изнутри.

Мы тянем певца за ноги из всех сил, и в какой-то момент преодолев сопротивление, нам удалось постепенно втянуть его обратно в зал. Пение прекратилось. Мы усадили его на стул. Его всего колотило от дрожи и от космического холода. Он отощал, словно сморщился.

— Как же там холодно! Как же там холодно! – словно в бреду, стуча зубами повторяет певец.

– Мне никогда не было так холодно! – с потерянным и несчастным видом съежился он на стуле.

А мы набрасываем на него теплые одеяла, растираем ему ноги, пытаемся согреть.

Судя по всему, этот певец, своим невероятным пением открывает проход в верхний, ангельский мир. И, когда его возносит в верхний мир, он там получает прямые знания, ответы и указания на вопросы, заданные ему перед ритуалом церемонии.

— Это же оракул! –промелькнуло у меня, — Поэтому его и называет мастером херувимографии. Он говорит на языке херувимов!

— А ловить и возвращать его надо, потому что иначе он уйдет в мир ангелов и не вернется. И некому будет отвечать на вопросы. Тяжеленькая работенка, -понимаю я.

Мы ждем пока певец-оракул придет в себя и начнет нам рассказывать, какой он ответ получил. А вопрос был, собственно о той самой девочке, в сознании которой я был. И пока мы ждем, я погружаюсь в сознание оракула, и вижу образы.

Эстораке. Пало Маэстро Я вижу яркое, невероятно яркое бело-золотое свечение. Словно солнце находится на расстоянии нескольких километров. Оно почти ослепляет, но я могу смотреть, потому, что перед огромным свечением на обрыве стоит некий силуэт. Глаза цепляются за контур, резкой чернотой обозначившийся на фоне сияния. Это фигура девушки. Той самой, которая брала анализы у девочки. И внутрь этого темного контура, словно ветром сдувает сознание маленькой девочки, деревенского дурачка, рыцаря-призрака, и еще многих других. В гуле этого ветра я слышу, я чувствую, что это смерть. Это мгновение смерти. Но оно длится столько, сколько надо, пока все части души собираются воедино, чтобы слить опыт всех жизней, через которые прошли фрагменты единого, огромного сознания. Они концентрируются воедино на один безвременный миг. Чтобы потом взорваться ярчайшим светом и влиться в огромный светящийся шар, который словно магнит неумолимой силой тянет к себе осознание. Но в этот самый миг, если все части души осознают и примут себя, сольются в единое целое, то тогда случится чудо.

И я вижу это чудо! Когда все части сознания сливаются, не встречая препятствия и борьбы, не противясь самим себе, то тогда оно становится единым. И словно раскрывается, или взрывается собственным, удивительным радужным сиянием. И сила этого единства, этой целостности такова, что сознание имеет выбор. Он может влиться в громадную сферу, которая  тянет ее, с почти непреодолимой силой. А может распространиться по безграничному пространству в невообразимой вспышке, оставаясь при этом единым и осознающим целым!

И тут я проснулся…

 

Видение Шамбалы 

Я нахожусь рядом с двумя буддийскими монахами. Судя по всему, присутствую в качестве бестелесного духа-наблюдателя, так как монахи меня не замечают. Они идут внутри подземелья, в слабом свечении, которое идет неизвестно откуда. Вот, они подошли к каменной стене, дальше прохода нет. Но тут, что-то произошло: в каменной стене отворилась дверь, метра два на два, она была вырублена из каменной плиты. За этой дверью была другая – деревянная и немного поменьше, и она тоже открылась. За деревянной – снова каменная, еще меньше, а потом – опять деревянная. Так эти двери поочередно открывались, несколько необычно – словно одна складывалась в другую, постепенно уменьшаясь в размерах, пока не открылась последняя – где-то метр на метр. Оттуда по глазам ударил яркий свет. В пространстве царило ощущение свершаемого чуда. Наконец-то проход найден!

В этот момент мы услышали голос, он возник в пространстве, и шел со всех сторон, а может возникал в головах у монахов, и уж не знаю где – в сознании у меня:

— Вы нашли вход и достойны войти, — торжественно прозвучало.

Монахи, и я вслед за ними протиснулись в дверь, и замерли от восхитительного вида. Мы были на горе, точнее в ее средней части. Гора была удивительна, она была пирамидальной формы, и с одной стороны в ней была высечена огромная фигура. Я увидел фигуру как-то сразу неким панорамным зрением. Над нами возвышалась верхняя часть туловища, которую венчала голова, высеченная из скалы. Широкий и плоский нос, азиатские скулы, и глаза древней «лимурийской» формы. Я сразу понял, что это статуя Будды, гигантская, несколько сот метров высотой. Мы вышли из отверстия, расположенного в зоне пупка гигантской статуи. По бокам фигуры вместо рук шли два клиновидных уступа, которые служили естественным укрытием статуи. Ее можно было увидеть только если стать прямо перед горой, с боков она была скрыта этими уступами. Но, перед ней встать было невозможно, потому что внизу, перед ней находилась сакральное и сокрытое от мирских глаз место, в которое только и можно было попасть через подземный проход, выходящий через пупок наружу. Судя по всему, статуя была и хранителем этого места, и его символом. Все это я обозрел в один миг.

Эстораке. Пало Маэстро— Внизу находится то место, которое вы ищете, — снова раздался голос.

Я посмотрел вниз и увидел гигантские каменные уступы, которые словно ступени, каскадом спускались к земле. Эти гигантские ступени, высотой метра три каждая, по задумке неведомого скульптора изображали складки одеяния огромного Будды.

— Там в этом лесу вы сможете обрести то к чему так долго стремились. Вы сможете получить свое «драгоценное сокровище». Этот лес породил древний Баньян, под которым просветлел Будда, и из его корней и ветвей за тысячелетия вырос этот священный лес.

— Но смотрите, у вас всего одиннадцать с половиной дней. К этому сроку вы должны вернуться обратно, иначе проход закроется, и вы останетесь в этом месте навсегда, предостерег нас голос.

Монахи стали спускаться по каменным ступеням. Я парил своим вниманием рядом с ними, и видя, с каким трудом и осторожностью им приходится спускаться, я сразу понял почему одиннадцать с половиной дней было дано на возврат. Потому что, только на подъем уйдет не менее полудня, а до захода солнца, я точно знал, надо будет вернуться.

И вот, мы вошли в священный баньяновый лес. Тут оказалось на удивление людно. Вокруг было полно монахов различных вероисповеданий и школ, в основном буддийских. А также множество различных йогов и аскетов. Они не обращали на нас никакого внимания, каждый предавался своей практике. Вот – йог закинул ногу за голову, а вон – несколько ученых мужей диспутируют, машут с азартом руками, там – монахи усердно молятся, другие поют мантры, кто-то сидит с закрытыми глазами и медитирует, а кто-то созерцает. В общем какой-то эзотерический базар, в полном ассортименте. Никакой сакральности, все очень обыденно, и даже как-то суматошно! Вид у всех этих людей был какой-то странный, словно они привычно повторяют свои ритуалы и зациклились, или забылись. Видно было по их пыльным одеждам, и длинным спутанным волосам, что они здесь давно. Очень давно. Судя по всему, это были все те, кто не смог вернуться вовремя. Видно было, что они не помнят куда и зачем пришли. Судя по всему, они не смогли обрести свое «драгоценное сокровище». И вот, продолжают исступленно и автоматически свои практики, чтобы его получить. А может быть, они и обрели его, «сокровище», да не смогли или не захотели вернуться. И потеряли сначала счет времени, а затем и смысл своего пребывания. И единственное, что им остается – так это продолжать повторять то, что они делали при жизни, но уже без цели и смысла. Зрелище было печальное.

Я потерял из виду двух монахов, которых сопровождал, они затерялись среди десятков таких же. Блуждая по лесу, вдруг увидел несколько выбивающуюся из общего фона аскетов и монахов фигуру. Это был высокий, полный мужчина, европейской наружности. Он был одет в жилетку на голое тело, наружу торчало неопрятное брюшко, в руках какая-то белая тряпка. Я оказался около него.

— А привет! – небрежно бросил мужчина, — Что, новенькие пожаловали?

— Привет! А ты кто, что ты тут делаешь?

— Ну, я местный бармен!

— Бармен?! – изумился я.

— Ну, да! В любом месте нужны бармены, — как само собой разумеющееся отвечает мне он. —  Даже в этом, затерянном месте. Здесь никогда ничего не меняется, только раз за разом появляются новенькие, такие как ты. Но даже здесь людям нужно есть и пить. Поэтому я здесь, — и он ухмыльнулся сальной улыбкой.

От изумления я проснулся.

………

Я целый день обдумывал смысл этого сновидения. Таинственный проход в сакральную страну. Как это похоже на легенды о Шамбале, о Знаниях там сокрытых, и о Великих Учителях, которые там находятся многие тысячи лет, и не стареют. Странно, такое великолепное и мистическое начало сна, и такой неожиданный конец.

Через пару дней мы встретились с Хосе, и рассказал ему этот сон. Он внимательно слушал, попыхивая своим мапачо, а потом ответил.

— Я помню, одного маэстро из Науты, кому было больше восьмидесяти лет. Он говорил мне, что уже стар и слаб, и что в свое время он не подготовил учеников. «И вот, я скоро умру, и что мне делать с моим знанием?! Мне некому его передать! Я был так жаден и осторожен, что копил его и берег только для себя одного. И что же? Зачем мне теперь все это?» — печально говорил тот старый шаман.

— Тебе диеты показали, что придет срок, цикл обучения закончится и ты обретешь знание. «Драгоценное сокровище», как ты его назвал — это и есть знание и мудрость, обретаемые в результате долгой, многолетней работы.

— Но что важно – то, что это знание не для себя. Его не заберешь с собой после смерти. Это знание для людей, которые в нем нуждаются. — Смысл в том, чтобы передавать дальше это знание и мудрость, учить и раскрывать его для других. Иначе – нет никакого смысла! – подытожил Хосе.

— “A ver, vamos a tomar cafe!” – Ну что, давайте пить кофе, — воодушевился Хосе при виде свежезаваренного Саной кофе.

Мы с удовольствием принялись за кофе с круасанами…

   Лео Пиносной, март, 2018

Эстораке. Пало Маэстро

В тексте использованы фотографии картин перуанского художника-визионера, шамана Пабло Амаринго

Комментариев нет
Комментариев пока нет, будьте первым.

Добавить комментарий

*
*

Отзывы и рассказы о диетах являются субъективным личным опытом участника, и не могут являться объективным и полным описанием свойств диеты на Растения-Учителя.

Для того чтобы самому познакомиться со свойствами Растений-Учителей вы можете присоединиться к нашим шаманским путешествиям.

Прочитать о других Палос Маэстрос вы можете на странице

Отзывы о диетах Sama в традиции Палерос