RU

Первоисточник

   «…Времени в пространстве этой большей сущности не существует, и я оказалась неожиданно погруженной в бесчисленное и одновременное проживание всех этих жизней. Это было похоже на то, если бы мне в уши одновременно кричали тысячи голосов на разных языках разную информацию, которая стала сплетаться в единый смысл, в единый узор…»

   Сана Исву, Первоисточник, холст, акрил, неоконченное

ПервоисточникСначала появились нити. Нити были цветные шерстяные, и, укладываясь ровными прядями, текли по потолку. Мне стало смешно. Вот, что имели в виду суфии под шерстью – суф. Шерсть мира, шерсть, из которой соткан мир! Понемногу они стали прозрачнее и сменились густыми узорами всех мыслимых оттенков голубого. Я попала во власть абстрактного. Узоры явственно сообщали мне что-то, но мои воспринимающие устройства не узнавали этого языка. Какая либо интерпретация отсутствовала. Так продолжалось довольно долгое время, пока нечто во мне производило настройку. И, вдруг, почти без перехода, меня вынесло в пространство всех, когда-либо подуманных мыслей, вплоть до нечленораздельных мммд — ааа и прочих междометий. Мыслей было бесчисленное количество, но было понятно, что только одна — две из них были ценны для меня и имели хоть какую-то свежесть. Одна или две за всю жизнь! Одну из них я увидела в образе небольшого огонечка, горящего внутри засохшего пня, и даже увидела день и обстоятельства, когда она ко мне пришла. Да, вот и весь сухой остаток интеллектуальной жизни…

Здесь скучно, решила я, и выбрала отправиться в другое место. Моим выбором оказался мир снов. Каждый сон, приснившийся мне в течение жизни, был здесь полностью доступен. Я была окружена окнами неправильной овальной формы. При желании я могла приближаться к этим окнам и заглядывать в свои приснившиеся когда-то сны. Можно было замедлить их скорость или уделить внимание деталям и событиям, которые ускользнули от меня, когда я видела эти сны. Некоторые сновиденья разворачивались в целые подробнейшие жизни и пространства, некоторые ограничивались невидимыми рамками окна. В один сон мне захотелось войти и посмотреть, а что же там было, за скалистым берегом реки, но меня властно вышвырнуло оттуда, и я поняла, что теряю энергию в поисках деталей. Что же это за состояние, что же я должна узнать? Узнать?!!

Узнать? Стоило мне задаться этим вопросом, и на меня обрушились тонны и терабайты визуальной и слуховой информации. Эта лавина была безличностна и огромна. Я почувствовала себя компьютером, в который закачивают информацию. В моей голове оказалась вся всемирная библиотека, написанная на неизвестном мне языке и единственное, что в ней отсутствовало, так это словарь, переводящий все это на человеческий язык. И что же мне со всем этим делать? Все заархивировано и запечатано, а расшифровкой можно заниматься всю оставшуюся жизнь. Ох, бедная моя голова! Голова пылала и плавилась. Я увидела свой мозг изнутри. Он переливался лилово-голубым с радужным подбивом, и сиял потусторонним цветом. Вообще-то, почему бедная голова? Я впервые осознала, каким невероятным сокровищем обладаем мы, люди. Этот совершенный инструмент мы используем как насос для перекачки из пустого в порожнее. Мы вовсе не по назначению пользуемся разумом. Питаемся тем, чем до нас уже много раз кто-то питался, и питаем этим других. И тут мне вдруг стало понятно, что вся человеческая информация доступна мне, доступна любому человеку. Все известное и пока неизвестное, но в принципе доступное для узнавания уже загружено в человека с момента его появления, как единицы осознания. Этим можно пользоваться! Это все наше! Это как библиотека за углом, в которую можно ходить, а можно и не ходить. Даже не это важно, а важно то, на какие микроскопические микроны каждый из нас может отодвинуть границы этого «в принципе узнаваемого».

Я никогда не относилась серьезно к идее о прошлых жизнях. Если я не помню их здесь, то опыт, пережитый когда-то, не влияет на опыт, который я получаю сейчас, в этом воплощении. На следующей церемонии, я оказалась поставленной перед фактом. Фактом было то, что прошлые жизни есть. Они оказались скорее не прошлыми, а параллельными. Все эти жизни проживаются одновременно и носитель один – тело, существующее сейчас у меня, и источник один – некая общая сущность, гораздо более мудрая и большая, чем моя личность. Больше всего это было похоже на многорукое существо, а личности, одну из которых представляю я, сродни перчаткам, надетым на эти руки.

Времени в пространстве этой большей сущности не существует, и я оказалась неожиданно погруженной в бесчисленное и одновременное проживание всех этих жизней. Это было похоже на то, если бы мне в уши одновременно кричали тысячи голосов на разных языках разную информацию, которая стала сплетаться в единый смысл, в единый узор. В узоре стал прослеживаться единый ритм, повторы, похожие на припев песни. Внутренняя песня соединялась в узловых точках с песнями — икарос, которые пел в это время шаман, и я не умом, а всей сущностью прочувствовала единство всего живого, единые законы и ритмы мироздания для всего сущего. Больше всего это было похоже на понятие единой задаваемой ноты чем-то изначальным, а все вокруг, фальшивя и стараясь, вьется вокруг этой ноты, и высшая цель – точность, точность с которой может приблизиться к этой ноте каждое существо. И вселенные вспыхивают и угасают, пытаясь приблизиться к той, изначально кем-то задуманной точности, не боясь повторов и поражений.

Средний мир, фрагмент картины

ПервоисточникИ параллельные жизни предстали в виде колебаний вокруг определенной оси мира, где предназначения исполняются, мира- камертона или образца. Так я впервые столкнулась с этим интереснейшим миром. Проход в него был через мир, в котором был один странный и раздражающий эффект. Все, что бы я ни делала в нем, и не думала, имело «предэхо», т.е. все действия сопровождались моментальным де жа вю, ощущением, что я это уже только что делала и только что думала. Я сделала вывод, что, скорее всего, время здесь течет в обратную сторону. А я, как воспринимающее существо, нахожусь в соединении этого мира и нашего, и их смыкание перемещается вместе со мной. Я имела возможность смотреть в обе стороны на откатывающееся время и на накатывающееся. Правда, недалеко, на несколько секунд в обе стороны. И именно из этого мира можно было взглянуть на мир-образец. В нем было все так, как изначально было задумано для человеческих существ. Человек не перестал там быть магическим и свободным существом. Там тоже происходили войны и конфликты, но в них было меньше самообмана, просто назревала эволюционная необходимость встряски, и те, кто считал должным в этом участвовать – участвовал. Каждый там с успехом или без, искал себя и воплощение своих, гораздо больших, чем в этом мире, возможностей. Но для меня там не было жизненности, все это было очень похоже на какую-то демо-версию, вот так должно было быть, как бы показывали мне.

После этого я попала в неизвестное мне место. Голубой утес, со сглаженными боками, на нем ангар. Перед ангаром были сложены крупные корни, а за ними обрыв. Вокруг были горы и водопады. Это место послужило неким отправным пунктом, из которого у меня был выбор стартовать во всевозможные миры.

Путешествие продолжилось. Следующим был мир, в котором представлялась другая, механизированная и безличностная версия существования. Весь мир представлял собой большой биомеханический компьютер, а жизнь каждого существа была похожа на то, как если бы оно несло очень простую информацию 0 или 1. Мы представляли собой очень функциональные чипы, которые миллионами выстреливались из отправного механизма с заложенной информацией – ноль или один, и вся цель существования была быстро и без искажений доставить эту информацию принимающему механизму. И эти механизмы были малюсенькой частью бесконечно огромного биокомпьютера с множеством других непонятных функций. Эта версия навевала легкое отвращение и грусть. Цвет мира был сочетанием розоватого, оранжевого и серого. Все эти цвета были прозрачными и выглядели как живой пластик. Отработанный пластик растворялся и шел в повторное производство. Все было идеально отлажено. В этом мире идея о каком- либо развитии и свободе воли выглядела как вредоносная подсадка вируса в систему. Только 0 или 1! И ничего своего, надуманного, все это вредно для работы огромной машины, для работы программ.

Оглушенная механистичностью, на следующую церемонию я пришла с опаской, не продолжится ли повествование с того же места?

Хорхе очень строго проговаривал нечто, похожее на ритуальную молитву. Мне привиделось, что он выговаривает все это какому-то огромному существу, смеси кузнечика и дракона, которое приземлилось перед ним, в центр нашего круга, и оно внимательно слушает, захваченное силой его слов. Это существо отсутствовало в моем описании, поэтому я, в конце — концов, перестала на него таращиться и расслабилась.

Нижний мир, фрагмент картины

ПервоисточникЯ сидела в очень спокойном состоянии сознания. Мыслей почти не было. За моей спиной была стена, вполне себе материальная. И вдруг я почувствовала, как сзади беззвучно, но очень весомо, на коврик, на котором я сидела, мягко приземлилось тяжелое тело. Я перепугано подскочила! Ощущения были вполне тактильные. Я не видела это существо, но по тяжести и мягкости оно было похоже на большое кошачье. Ягуар! Тут существо начало проявляться. Это оказался не ягуар, но какое-то белое мохнатое, с удивительным черно-голубым узором на боках. Снежный барс? Что он делает в этих широтах и в моих видениях? Барс стал прогуливаться предо мной, и я поняла, что он тоже чему-то меня учит. Захотелось потянуться. Я потянулась всеми мельчайшими мышцами тела, и вдруг на меня снизошло Большое Кошачье Равнодушие. Это было удивительное ощущение! Ничто в мире не имело значения, ничто не было важным. Ощущение постоянного внутреннего смеха-урчания и полной свободы. Шея обрела удивительную подвижность, и я могла оглядываться вокруг на объемные 360 градусов, не прилагая к этому никаких усилий. Пальцы и ладони были тяжелые и мягкие, и я понимала, что в них сосредоточена невероятная сила. Некая сонливость и внутренняя улыбка. Тем не менее, энергия такого большого хищника была достаточно труднопереносимая, мне стало душно, легким нужен был совсем другой объем воздуха. Внезапно я обнаружила себя на улице, во дворе перед домом Хорхе. Скорость перемещения была удивительной. Было очень приятно закапываться босыми пальцами ног в теплую мягкую пыль. Барс исчез, оставив мне ощущение свободы и не всегда оправданной уверенности в себе хищника. Хищник живет сегодняшним днем, даже минутой, и не планирует ничего, только быстро и точно реагирует на проносящийся мимо поток событий, и эта свобода такая детская, такая вечная, потому что предполагает отсутствие понятия времени.

Под утро в деревне стали петь петухи. Их было очень много, и каждый тянул свою уникальную, с повторяющейся ритмикой песню. Все это хоровое пение стало складываться в какую-то смутно знакомую песню, с отчетливо выделяемыми словами. Очень знакомую! Я когда-то слышала ее! Уцепившись за эту мысль, я вытянула наружу, что это. Таким образом, в детстве я слышала звук своего сердца. А раньше вероятно, слышала так звук сердца своей мамы, когда была зародышем. А та своей мамы и так глубже и глубже в даль времен, и все эти сердца пели и поют до сих пор, так же вместе, как поют цикады или волки, или петухи…

Я увидела неизвестную женщину, внимательно и пристально смотрящую на меня, волосы ее беззвучно развевались… Наверно, кто- то из моей стаи, отрешенно и без удивления подумала я.

Я в очередной раз задала вопрос: «Что такое смерть?» И мне с ощущаемой готовностью что-то стало рассказывать, иллюстрируя картинками. После умирания у каждого существа есть момент, когда оно имеет возможность выбора. Существо может сразу рассеяться, что и делает 90 % живущих. Существо может присоединиться к чьей-то сильной иллюзии, например христианской, мусульманской или еще какой-нибудь. В таком состоянии мы можем пробыть достаточно долго, но затем все равно вступает в силу механизм, призывающий к себе. И затем происходит впитывание нас, как влаги. Мы когда-то испарились в материальность, но все равно выпадем обратно дождем, воссоединимся с целым, потеряв свою личность. Есть возможность для сильных людей создать свою иллюзию. Пребывание в иллюзиях может казаться вечностью, так как времени там нет. Но закон возврата нас, как энергии, к первоисточнику, все равно работает. Есть еще умозрительная возможность прорваться сквозь закон. Но там неизвестность и абсолютная непривязанность. Что там будет происходить, и будет ли – неизвестно. Но в каждом из нас заложено это стремление за границы, в непознаваемое.

Параллельно, отвечая на заданный вопрос о смерти, перед взглядом шли очень забавные картинки. Большая прачечная на берегу реки. Очередь из совершенно голых людей с белыми тюками с грязным бельем. Люди в смущении прикрываются этими тюками и стараются согнуться и спрятаться. Вот что такое смерть! Большая прачечная! Мы приходим сюда со своими заношенными одеждами и сдаем их в эту прачечную. Заношенные одежды – это наши личности, привычки и опыт. Тут их стирают и выдают следующим. И мы получаем свежестиранные, но уже кем-то ношеные личности и обстоятельства и отправляемся играть по предложенным правилам новых одежд.

Процесс для меня начался со знакомого ощущения прохода через жаркую душащую мясорубку. В этот раз я заметила, что пролетаю через что-то цветное, и это цветное пытается привлечь мое внимание, но я никак не могу замедлиться. Наконец, я с облегчением вдохнула воздух. Прорвалась. Как же меня раздражает этот вход! Ощущение, что в меня входит, в макушку, чудовищное количество энергии, и, проталкивая все на своем пути, проходит через все тело и выходит через ноги. И ничего с этим сделать нельзя. Если бороться, то все это будет происходить еще дольше. Просто отдаться и ждать. Я чувствовала себя как тюбик зубной пасты, который последовательно выдавливают. Кроме того, когда эта волна доходила до живота и половых органов, то у меня начиналось состояние, подобное оргазму, но оно продолжалось бесконечно и неконтролируемо долго. Кроме того, волны всегда было две.

Верхний мир, фрагмент картины

ПервоисточникМое раздражение нарастало и нарастало, и, вдруг, я переместилась в очередное нечеловеческое состояние. Я была неким существом, так обычно изображают индийских божеств. Скорее всего, я была Шивой. Но была я двуполой. Это существо возлежало на боку, и из его пальцев истекала прозрачная жидкость, что-то похожее на концепцию Марири, целебной субстанции, связанной с аяваской. Существо испытывало удивительный набор эмоций и ощущений. Я была одновременно в ярости и восторге. В диком раздражении и полном спокойствии. Во мне все бушевало, причем бушевало подконтрольно. Количество сил было неописуемым. Я могла пошевелить любой малой и до сих пор неизвестной мышцей тела. Глаза мои вытаращились, увеличившись, наверно, раза в два. Все во мне вибрировало от нечеловеческой ярости и радости.

Я стала одним целым. У меня не было мыслей и знакомых эмоций. У меня не было трактовок и интерпретаций. У меня не было меня. Но у меня было незнакомое качество врожденной и присущей мне Свободы. Я была в Свободе и самой Свободой. Ветер обдувал эту устремленность к свободе. Взгляд был сосредоточен на неведомых далях. Я была такой, какой должна была быть.

 

 

Комментариев нет
Комментариев пока нет, будьте первым.

Добавить комментарий

*
*

Присоединяйтесь к нашим магическим путешествиям!

Команда NeteSamaRao