Бенхамин и Антония

— Вот выпьешь Пало  Воладора, и когда будешь умирать, не заблудишься, поднимешься по космическому дереву наверх, наверх- для убедительности показывая руками, закручиваясь и раскручиваясь рассказывал Бенхамин за завтраком.

— И будешь там петь, петь, вечно петь!- пропела Антония взмахнув рукой, как большая птица.

Невероятно прекрасные существа эти старики- Бенхамин и Антония. Всем своим существом они пребывают и в этом мире и вероятно, во многих других мирах. Так же мягко и мощно.

Их жизнь в этом мире очень трудна. Они сталкиваются с трудностями и проблемами, которые в силу их наивности больно бьют по ним. Но они не унывают и полны юмора и достоинства.

-Вот одна гринга, называет себя Мать Аяваски, берет за церемонию по 500 долларов, но она не поет!-со смехом рассказывает Антония. Дала мне 150 солей за то, что я ее полечила, и я даже не знаю много это или мало. А потом позвала проводить церемонию, и тоже не давала мне петь. Антонии смешно, она ко всему относиться по- философски. Она сама-песня, нить света, которая способна провести через все перипетии сражения с собой и своими внутренними демонами, вытащить из пациента любую грязь и тяжесть, во время церемонии аяваски. Она безжалостна и бесстрашна в лечении.

Бенхамин расщедрился с утра на рассказы о себе. Он сказал, что к его племени, к шипибо, белые пришли в 1938 году. Как повезло, что так поздно, подумала я. И с тех пор все пошло наперекосяк. Привезли алкоголь, понятие денег, и ложную идею, что для получения этих денег надо работать до изнеможения, до смерти.

Отец Бенхамина был шаманом племени Шипибо. Мать была наполовину аймара, наполовину Шипибо и тоже лечила людей травками, была курандера.

— Бедный мой отец, как же тяжело он работал, на рубке леса. Кроме того, он работал на своего патрона, был у него в услужении.

Как он еще успевал быть шаманом, и учить своих детей, давать им навыки курандеро, что подразумевает под этим тотальную погруженность в изучение растений и прохождение сложных диет с этими растениями.

Сам Бенхамин с подросткового возраста работал на рубке леса и был серингейро. Ему повезло с хозяином, на которого он работал. У того был всего лишь один сын, и он отнесся к Бенхамину по- отечески. Научил его читать и писать, считать.  До сих пор не знал бы буквы О и буквы А-смеясь говорит Бенхамин.

-А мой дед по матери был мырайо, шаман высшей категории. Он лежал на своей кровати, под москитной сеткой, пел свои песни и вдруг поднялся над кроватью, завибрировал и бух- в москитной сетке дыра, а он исчез!

Бенхамин округлил глаза и с очень серьезным лицом закивал головой, сопровождая свою речь. Мы с изумлением слушали его, зачарованные рассказом.

Бенхамин посмотрел на наши лица, и решил еще добавить.

— А знаешь, я не боюсь умереть. Я — то вот, лично, знаю куда я пойду! Я пойду наверх, к Нуйарао. Он чем-то похож на вашего Иисуса- тоже такой светлый. Только он сидит обычно, вот тут, наверху, на макушке и светится! — для убедительности похлопав себя по голове, продолжил он.

-У меня там уже есть семья- жена и сын (Антония с легким неодобрением посмотрела на него). Но мы не удивлены, похоже у Бенхамина и так в каждой деревне есть по жене и неопределенному количеству детей. Шаман может себе позволить содержать несколько семей.  И семья в другом мире вполне укладывается в их мифологические воззрения.

-А сын мой там, уже работает в клинике, лечит людей! ( А вот это, похоже, его мечты и ожидания, не воплощенные пока в этом мире). Бенхамин помолчал, покачал головой, и попыхивая сигаркой, уставился вдаль, по своему обыкновению.

Тут Антония, подняла свои огромные, прекрасные глаза, и решительно по-индейски, разрушила очаровательность момента, заявив, что так как она вчера очень много сражалась с демонами, то ей срочно надо съесть куриного бульона. Мы пошли добывать на кухню курицу.

Вот такая сельва. Все вперемешку, и все на месте- другие миры, куриные бульоны, высокие идеи, простые радости и трудности бытия. Славный магический урок от Мэстрос Бенхамина и Антонии!

Сана Исву, 2014