Пало-Маэстро Кумасеба. Часть 2

 Диета с Пало-Маэстро Кумасеба, Часть 2

     Диета продолжала идти своим чередом, но сны мои пока не стали более осознанными или люцидными. Я все также помню обычно некоторые их фрагменты. И они все такие же гротескные и нелепые. На двенадцатый день мне приснился еще один весьма странный сон, который я запомнил.

Мне снится, что я, Сана и еще какие-то люди находимся в некоем здании, у которого громадная каменная терраса нависает над водопадом. Это, наверное, очень красиво, но я не вижу со стороны открытой террасы самого водопада, только слышу его шум, и чувствую, что воздух наполнен водяной пылью. Сама терраса захламлена массой разного сушащегося белья, матрасов, каких-то корзин с бельем. Все, хоть и уже не новое, но чистое, и сушится на солнце.

Внезапно небо потемнело и налетел шквальный ветер такой силы, что начал сдувать с террасы в обрыв белье и матрасы. Мы кинулись спасать, то что успеем, хватали матрасы и корзины и переносили внутрь помещения. Внутренняя зала была просторной, и отгорожена от террасы большими стеклянными дверями, и окнами в пол, остекленными витражным стеклом, и все это задрапировано белыми французскими шторами. Наверняка это было очень красиво, но все как-то не было времени это рассмотреть повнимательнее.

Неожиданно ветер стих, и наступила зловещая тишина. Не знаю, почему тишина была столь тревожной. То ли от того, что не было слышно привычного шума водопада, то ли мы просто почувствовали, что сильный ветер – это просто предвестие чего-то более опасного и страшного. Все замерли в ожидании чего-то ужасного, что сейчас приключится, как в каком-нибудь фильме ужасов.

И точно! Стекло вдруг разбилось, и сквозь него протянулась чья-то рука. А затем сразу в нескольких местах были выбиты стекла, и в комнату пролезли какие-то зомби в белых одеждах, напоминавших похоронные саваны. Ну прямо какой-то дешевый зомби-хорор.

Все это было как-то понарошку, и не затрагивало меня глубоко, хотя я и полноценно участвовал в событиях. Зомби замерли у окон, смотря в пространство тупыми взглядами. Они, как и любые приличные зомби были на редкость тупы и медлительны. А затем, я, неожиданно для себя, вскочил и начал, пританцовывая, напевать какую-то глупую песенку, что-то в жанре русского шансона, в духе «Цыганочки». Я приближался к зомби танцующим шагом, ритмично прихлопывая себя по бедрам и груди, и наблюдая за их реакцией. Мой трюк удался – они сначала оторопели, а затем медленно, но верно начали двигать руками и ногами в такт, смешно покачивая головами. Я ускорял темп песни и хлопков, заставляя каким-то образом и зомби ускорять свои движения, и они даже стали у них чем-то похожим на танец. Я задал еще более быстрый темп, и они уже почти пустились в пляс, и даже начали глупо ухмыляться. Зомби уже не были такими страшными, и больше походили на пациентов психиатрической клиники, одетых в белые медицинские одежды. Среди них была одна женщина, и она даже стала немного привлекательной. Я подскочил к ней, и подхватил ее в танце, в духе полька. Ее лицо уже стало совершенно нормальным и даже вполне привлекательным, тело изменилось, формы стали женственные, одежда больной сменилась на нормальную. Тут моя рука стала спускаться ниже талии, и я как-то уже совсем с другим намерением начал ее сжимать и гладить. «Ого, этот бред зашел уже слишком далеко! — пронеслась мысль у меня в голове, — я же на диете!»

И с этой мыслью я выскочил из этого сна в совершенно другой. Здесь я был главнокомандующий. Я гордо стоял на набережной в районе Мирафлорес, что в городе Лима и смотрел в серо-голубую даль просторов Тихого океана. Я знал, что сейчас начнется!

Над моей головой медленно и торжественно поплыла армада космических кораблей из фильма «Звездные войны», самых разных конфигураций. Не хватало только знаменитого саундтрека из этого сериала! А возможно он даже и был. Армада была грандиозной, и она проплывала надо мной, заполняя все небо до горизонта. Это была мощь и сила, гордость объединенных сил – Флот Амазонско-Американской Федерации. А я был ее главнокомандующим. Я чувствовал гордость, силу и уверенность в нашей непобедимости. Эта гордость была реабилитацией попранных инков, которых уничтожила конкиста, жалкой буржуазной метрополии, дремлющей на задворках Испанской империи, мелкой латиноамериканской страны. Но сейчас, все возродилось, и с новой силой и мощью суперсовременных технологий, мы далекие потомки будущего, гордые перуанцы, потомки великих инков, нанесем решающий удар!

В этот момент во мне мелькнула здравая мысль зрителя: «А кого собственно мы атакуем? Кто наш враг?». В ответ на мой вопрос, картинка сменилась, и я перенесся на другую сторону земного шара в Старую Европу. Куда-то в зону то ли Италии, то ли Испании. В какой-то мирный прибрежный городок. На его мощеной камнем набережной, стояли столики с зонтиками от солнца, а за ними сидели европейцы разных национальностей, пили пиво, вино, и чем-то закусывали. Над всеми ними нависло мрачное предчувствие неминуемой кончины. Они знали, что с той стороны земного шара грозная Армада скоро нанесет решающий удар. И у них, слабых и безвольных жителей Старой Европы, нет никаких возможностей и сил что-то противопоставить этой угрозе. И поэтому они продолжали уныло делать то, что у них лучше всего получается, — проживать бездарно свой последний день, за бокалом вина или бутылкой пива.

И вот, уже на горизонте показалась Великая Армада, и зависла в воздухе в нескольких километрах от берега, заполнив собой весь горизонт, в ожидании приказа о решающем ударе. Люди стали прощаться друг с другом, понимая, что пробил их последний час. Но, внезапно, с грохотом, шумом и лязгом на сцену выехал допотопный бронепоезд, к которому были наспех приварены современные лазерные пушки, которые могли дать хоть какой-то отпор воздушным силам. Этот бронепоезд на подмогу прислали Северные союзники. Люди вскочили, рукоплеская и радуясь, обнимая друг друга, и крича, что они теперь спасены.

«Несчастные, чем им может помочь, один единственный бронепоезд, с десятком пушек. Что он может сделать против бесчисленной армады сверхсовременных космических кораблей, оснащенных по последнему слову техники будущего?!». Эта мысль перенесла меня обратно в сознание главнокомандующего, который смотрел на этот городок сверху с борта своего флагмана, словно видел его в реалистичной голограмме.

«Глупцы! – печально размышлял главнокомандующий, — ведь у них был шанс сдаться без боя, и возможно, мы их бы пощадили. Но если они начнут отстреливаться, то мне придется отдать приказ стереть с лица этот городок, и вообще всю старушку Европу».

И вот тут я проснулся, с полным осознанием бреда происходящего, живущего и здравствующего в моем сознании.

Есть ли во всем это что-то, имеющее смысл, и что можно рассмотреть, как послание и уроки диеты, или же это просто мусор в моей голове?!

 

Когда при встрече с Хосе я рассказал ему об этом сне он ответил на это следующее:

— Тебе показало состояние нашего мира. То, что ветер уносил белье и матрасы, которые сушились на террасе, это то, что происходит сейчас во всем мире, в связи с пандемией. Вирус на самом деле не такой уж и серьезный, но люди боятся, боятся конечно же и смерти от коронавируса, но гораздо больше боятся потерять свой обычный и обустроенный быт. И поэтому, они ведут себя как зомби, или как сумасшедшие. И тебе диета показал, что их можно успокоить и даже развеселить и заставить танцевать, дать им радость, песни и танцы. И это снова их возвращает в нормальное, человеческое состояние. Я же вам говорю, что скоро наступят времена, когда очень многим понадобится наша помощь, в том, чтобы вернуть им внутренний порядок и покой.

— А что ты думаешь по поводу второй части сна, в связи с атакой флота Амазонско-Американской

Федерации? – улыбнувшись, спросил я.

— Ну что тут скажешь! Большая у тебя фантазия! Это же давняя мечта перуанцев — стать великой нацией. Ну, вот, слава богу, сборная Перу в прошлом году хотя бы в финал чемпионата мира по футболу вышла! Сколько было шумихи вокруг этого, сколько радости и гордости! – засмеялся Хосе.

      Через две недели после этого сна, в Нью-Йорке и многих других городах США начались волнения и погромы. Под видом акции протеста в связи с убийством американским полицейским черного по всей стране, а особенно в Нью-Йорке пронеслась волна погромов магазинов. Когда я смотрел на фотографии ночного разграбления магазинов, выложенные в соцсети, я вспомнил свой сон про зомби, которые пролезают внутрь благополучной гостиной. Мне еще тогда, во сне,  казалось несколько фальшивым подражанием американским фильмам. И вот, глядя на эти фотографии, я вижу, как люди действуют по тому же шаблону постапокалиптических голливудских фильмов. Этот шаблон настолько прочно засел людям в головы, что они в кризисной ситуации поступили точно, как и в кино, таким образом срывая и выпуская накопленный за месяцы пандемии стресс. А маэстро говорил об этом еще пару недель назад. Интересно, а какие шаблоны вбиты в головы перуанцам, которых зажали минимум на сто дней в жестком карантине? Я подумал о террористическом прошлом этой страны, которое не один годя сотрясало всю страну. Возможно, Нью-Йорк — это только цветочки, ягодки еще впереди. Ведь Хосе рассказывал, что ему диеты показали голод, который обрушится на мир. И это будущее, вероятно не за горами…

…

      Прошли первые две недели диеты. На следующий день мне нужно было выехать в город за продуктами. Обычно я стараюсь выезжать в те моменты, когда не нахожусь в диете, но у нас все запасы подошли к концу, поэтому надо было ехать. Но с прошлого вечера у меня распухла десна, и воспалился тройничный нерв. Весь день я был разбит, сил не было, голова все время ныла, особенно в зоне виска, верхней челюсти и лба. К вечеру боль распространилась в область левого глаза. Я пополоскал содой полость рта и лег пораньше чтобы хоть как-то восстановиться к завтрашнему дню. Но ночью я проснулся от сильной пульсации боли в зубе или в десне. Она мне давала уснуть, и я понял, что надо как-то с этим поработать. Вспомнил даже КЭН-частоты, с помощью которых убирается боль, и стал их в себе открывать. Давно же я этого не делал! Боль слегка поутихла, но все же продолжала пульсировать. Тогда я стал визуализировать охлаждающую ментоловую энергию, голубоватых цветов, которая концентрировалась у меня в зоне десны. А далее стал все больше и больше ее концентрировать в форме голубого кристалла в зоне корня болящего зуба и десны. И я попросил мой Орден, чтобы он снял боль и принес мне облегчение, наполнил меня силами и спокойствием к завтрашнему утру.

С утра я проснулся свежим и отдохнувшим, без малейших признаков боли. Пощупал языком область десны, и к своему удивлению не обнаружил никакой опухоли. Надо же, помогло!

Перед выездом, я решил пропеть икарос на защиту и продуть этой энергией свои сигарки, для того, чтобы городская энергия, суета, жара и пыль не повлияли на гармонии диеты. Но в момент песни, мне пришла в голову мысль, что надо бы попробовать вообще прикрыть диету на один день. Так, как это делал Хосе, когда нам надо было работать на церемониях с группами, а месяц диеты еще не был завершен. Хосе, в таких случаях, говорил нам, что на время работы с группой он закрывает, или прикрывает диету, чтобы она не подвергалась излишней нагрузке от тяжелых энергий чистящей работы с группой. А потом, когда группа уезжала, он нам снова ее открывал, чтобы мы могли укомплектовать свой полный срок диеты, длиной в один месяц. Как он это делал, я понятия не имел, только помнил, что он говорил, что забирает ее на время себе, под защиту своего Ордена Палос. И тут же, мне пришла еще одна мысль, что надо бы обратиться к моим четырем базам и попросить их забрать внутрь моего Ордена диету с Кумасебой, на время, на один день. И я призвал свои четыре базы, четырех защитников: Вакапу мачо, Пишу, Тауари негро и Итауба. И попросил их взять под свою защиту мою диету и спрятать ее внутри Ордена. И хотя я понятия не имел, куда они ее денут, мне казалось, что они это смогут сделать. В течении нескольких минут я почувствовал нечто особенное, словно во мне выросло непоколебимое спокойствие и твердость. Это был ответ от моих защитников, они действительно проснулись и наполнили меня этим чувством. И я вспомнил свое самоощущение до момента начала диеты – непробиваемая железная защита, спокойствие и уверенность, прекрасное самочувствие и полнота. Меня наполнило это состояние и осталось во мне, как базис. А все те болезненные ощущения, которые были еще сегодня ночью – полностью улетучились, развеялись словно дым на ветру. И я еще попросил Орден открыть мне дорогу, чтобы все происходило в городе быстро, без очередей и суеты, легко и гармонично. И вот в таком, прекрасном состоянии я и выехал в город.

Действительно, в городе все шло легко и быстро, я не попал ни в какие из очередей, ни в банк, ни в аптеку, ни в супермаркеты, которые в эти дни карантина из-за пандемии коронавируса были обычным делом. Мне все удалось закупить, и я достаточно быстро и вовремя вернулся обратно, еще до наступления заката. При этом никакого упадка сил или разбитости в теле не было, словно я никуда и не выезжал. Меня наполняло при этом тихое ликование: «Получилось, как у моего маэстро, закрыть диету так, чтобы вообще никаких негативных ощущений от выездов в город не было!». Теперь я знаю, как это – на время закрывать диету, вбирая ее внутрь себя, внутрь своего Ордена. Это стало возможным благодаря тому, что во мне сформировался базис из четырех защитников, и они действительно непоколебимые, и дают устойчивость и защиту от негативных воздействий. Правда, чтобы это знать наверняка, мне надо еще и открыть обратно пространство диеты с Кумасебой. Поэтому вечером, перед сном я продул сигарку, с просьбой, обращенной к моим четырем базам и всему Ордену в целом, чтобы они почистили мою энергию, сняли с меня все остатки дисгармоничной энергии после целого дня тряски в мотокаре. И только после того, как все очистят, открыли вновь пространство для моей диеты, ведь мне осталось еще целых пятнадцать дней до ее завершения.

Ночью, где-то в районе двух часов, я проснулся в некотором беспокойстве. Снаружи бушевал шквальный ветер, полыхали молнии, скрипели стволы деревьев, и периодически лил дождь. Погода была неспокойной, но не она повлияла на меня. Я проснулся от сильного жара в голове, словно у меня внутри черепной коробки, в районе макушки полыхали красные угольки. Я стал мысленно направлять жар из макушки наружу, отдавая его ветру, гулявшему внутри дома. Но что-то это не очень помогало. Перед закрытыми глазами стояла чернота, иногда меняющаяся на темной-красный цвет, словно старая загустевшая кровь. Мне совсем не нравилось то состояние энергетики, которое я созерцал. Никак не удавалось визуализировать хоть какой-то свет или сияние, да и жар не унимался. В общем, пришлось встать. Я сел, подставив голое тело ветру, дующему в большие окна нашего дома, позволив ему своей прохладой хоть немного меня освежить и почистить. Я продул сигарку с просьбой к моему Ордену почистить меня и подготовить тело к открытию диеты. Минут через тридцать мне наконец-то стало зябко и пошел спать.

Когда я лег, перед глазами уже была просто спокойная темнота, а не тяжелая чернота с красными всполохами. И тут по моим глазам полоснул свет, словно от фонарика. «Ага, дух диеты кружит вокруг тела, значит она уже совсем рядом и почти готова вновь войти в меня», — понял я. Мне уже знакомо было такое явление, когда я, лежа с закрытыми глазами, чувствовал, что вокруг меня кружит некое свечение, иногда настолько яркое, будто кто-то светит в лицо фонариком. И я знал, что это указывает на близость духа диеты. «Наверняка, то беспокойство от жара в голове и чернота перед глазами, были проявлением процесса очищения моей энергии, ведь именно об этом я и просил свой Орден», — подумал я. И через некоторое время уснул под завывание ветра и громы молний, как ни в чем не бывало.

Сначала перед моими глазами мелькали неясные образы, из которых мне запомнился только один – маленькая бронированная танкетка вдруг неожиданно ворвалась в поле моего зрения и поехала медленно и уверенно куда-то. Я даже успел подумать, что так, наверное, выглядит мой Орден, когда он наглухо защищен арканами. А затем мне приснился сон.

 

Я вижу себя во сне в пространстве большого дома. А сам дом находится где-то в лесу средней полосы России. Я увидел нескольких знакомых, живущих в соседнем центре и проходящих там диеты с растениями и пало в манере шипибо. Они были тепло, по-осеннему одеты, в сапоги, куртки, брезентовые штаны, и предлагали мне пройтись по лесу.

— Нет, я, пожалуй, останусь, посплю еще, — ответил я им.

— Так ты весь день проспишь! – крикнул мне один из них снаружи дома.

— Ну и что, такой день и проспать не жалко, — ответил я ему.

Снаружи дома дул осенний промозглый ветер и моросил холодный дождик. А мне было очень тепло и уютно лежать в постели, укутавшись в теплое одеяло. Я лежал в постели на втором, открытом этаже, и сквозь дрему наблюдал картины, в которых проявлялись различные женщины, мне знакомые по прошлой жизни. Вот — одна из них, сидит за столом и что-то пишет, затем проявилась другая, и она, кажется, рисует. Видения с ними проявлялись, и исчезали в зыбком состоянии между сном и явью. При этом все это происходило у меня во сне. Я даже осознавал себя спящим, и понимал, что мне показывает различные женские образы, чтобы я сделал выбор. Но меня ни один из этих образов не привлекал. Было в них нечто общее, все женщины в этих видениях были с волосами, крашенными в красноватые оттенки.

В реальности я, наверное, заложил руку за голову, и она затекла. Это отразилось и в моем сне, и я стал разминать затекшую руку. В этот момент рядом со мной оказалась Анжелика, наш очень близкий друг, прекрасная танцовщица и один из лучших учителей контактной импровизации. Я ее увидел такой, какую ее запомнил в момент нашего знакомства, двадцать лет назад. У нее тогда была озорная прическа с крашеными в красный цвет волосами.

— Ой, а ты откуда? – спросил я ее, обрадовавшись встрече, — Тебя что, дождем намыло?

— Дождем намыло! – радостно рассмеялась она. Ее очень повеселила эта метафора, и она стала обыгрывать эту фразу, пританцовывая на месте:

— Дождем намыло, помыло!

• Ветром принесло, нанесло!

Смеясь, напевала она и кружила вокруг меня.

— Дай мне руку, я помогу, — обратилась она ко мне.

— Ну кто же так с рукой обращается, она у тебя зажата, словно деревянная. Отдай вес руки, расслабь, позволь мне принять ее вес, — приговаривала она, работая с моей рукой.

Это было очень на нее похоже, она бы в реальности именно так и говорила. Мне было хорошо и радостно быть рядом с ней. Это была не совсем та Анжелика, которую я знал двадцать лет назад. Телом она была похожа на молодую, а вот своей энергией она больше напоминала ту, более взрослую, такую, какая она сейчас — более мудрая, взвешенная, более открытая и радостная. Столько разного в жизни мы прошли вместе с ней, я и Сана: обучались у нее современному танцу и умению слышать и чувствовать свое тело, ездили на фестивали контактной импровизации, преподавали вместе, вместе организовали первый Московский фестиваль, затем мы уже, в свою очередь, познакомили ее с перуанским шаманизмом, и она проходила с нами церемонии, а затем мы помогали ей проходить диету с Пало Воладор с нашими маэстро шипибо. Весь этот опыт прошлой жизни был в этом образе. Чувство радости от встречи со старым другом, доверие и легкость наполнили меня.

И я осознал во сне, что дух диеты Кумасеба вернулся. И впервые решил подобрать какой-то образ из моей памяти, вызывающий доверие. Поэтому мне показывало видение разных женщин, вероятно, в ожидании подходящего отклика. Я, конечно, же откликнулся на образ Анжелики, ведь это наш близкий друг. Вот, значит, как мне решила показаться Кумасеба. Я как-то чувствовал, что это именно она, а не сама Анжелика.

Тут картинка сменилась, и я оказался вместе Анжеликой-Кумасебой внутри деревянного сруба в старом русском стиле. У него была просторная зала, и ряд помещений. Там было еще несколько человек, из которых помню двух ребят, похожих на випассановских поваров, которых Анжелика пригласила готовить для участников нашего первого Московского фестиваля контактной импровизации. Они, как и тогда, были очень улыбчивы, доброжелательны и спокойны. Единственное, я так и не научился их различать. Они были для меня как два брата близнеца, но похожих не лицами, а той благожелательной энергетикой, которая исходила от них. Они предложили затопить баньку. Это была отличная идея, потому что за окном было полно снега. Мы были в каком-то горном лесу, и все было покрыто сугробами пушистого снега. Такую картину можно увидеть зимой в горах Грузии или, возможно, Молдавии, когда наконец-о обильно выпадает снег, но не очень морозно, светит яркое приветливое солнце, играющее своими бликами на белоснежном покрове леса.

Вдруг, наша избушка вздрогнула и стронулась с места. Она начала, словно сани скользить по горному откосу, все быстрее и быстрее, и в скором времени мы уже развили пугающую скорость. Я стал командовать ребятами, чтобы как-то разобраться в ситуации;

— У кого-то есть мобильный телефон?

— Да, есть! – отозвался один из них.

— Интернет работает?

— Да!

— Включай google-earth и определи где мы находимся, — отдавал я распоряжения.

— А как?

— Включи режим геолокации, получается?

— Да, есть.

— Где мы?

— На склоне длиной в семьдесят километров.

— Наша скорость?

— А как ее определить?

— Замерь пять секунд и наше расстояние, которое мы прошли.

Он мне что-то ответил, и я быстро рассчитал в уме.

— Плохо, мы движемся со скоростью сто двадцать километров в час! – сообщил я.

— А что там дальше по склону показывают на карте?

— У нас проблема, дальше на карте отмечен обрыв, под названием Сухой Водопад! И он в несколько сотен метров высотой!

— Да, это действительно проблема, и времени у нас всего несколько минут, надо как-то развернуть избушку.

Я не очень понял, как нам это удалось. Просто мы все вместе сдвинулись к одной из стен, и от нашего веса, наша избушка накренилась и стала уходить в вираж налево. Была угроза, что мы опрокинемся и покатимся кубарем прямо в пропасть. Но, к счастью, внизу крутого спуска накопилось очень много снега, глубиной в несколько метров, и мы просто зарылись в него боком, постепенно гася скорость. И уже почти остановившись наш домик плавно и медленно заскользил налево по льду замерзшего русла речки. Вероятно, когда-то трещина в горной породе отвела русло реки в сторону, и водопад высох, откуда и пошло название этого места.

Потихоньку мы остановились на плоской равнине или плато. Я вышел из нашей избушки. Снаружи она была уже совсем маленькой, меньше банного домика. Пока я осматривался, пытаясь понять где мы, избушка, еще уменьшившись уже до размеров два на два, а затем неожиданно стала соскальзывать в лужу талой воды, смешанной с ледяным крошевом. Не успел я опомниться, как она погрузилась в нее полностью. «Ничего себе, вот тебе и приехали! Что же делать, как же ее спасти?» — думал я о своей избушке, как о живом существе. Я подошел к краю этой, неожиданно глубокой лужи, и стал звать избушку, словно домашнего питомца.  «Иди сюда, маленькая, иди сюда, хорошая», — подманивал я ее, как зовут любимую собаку, угодившую в полынью. Я похлопывал по бедру и призывал ее, указывая направление выхода. И вот, из-под воды сначала появился конек кровли, затем понемногу стали проявлять бревенчатые стены. Она медленно, как маленький трактор или танк, выползала из этой ледяной полыньи, пока целиком не выбралась на поверхность. «Молодец, хорошая!» — похвалил ее я, по-настоящему радуясь, что мой питомец выбрался целым и невредимым.

На этом я проснулся.

Интересно мне показалась во сне Кумасеба. Она впервые явилась в антропоморфном облике и приняла женский образ, как и говорил Хосе, и это был облик моего старого друга, учителя танцев. Я еще с момента начала диеты с Пало Кумасеба чувствовал, что ее дух – это танцующая женщина. Именно в таком облике она явилась мне еще несколько лет назад, когда диету с ней проходила Сана, а я проходил тогда диету с Эстораке. У меня даже записан был этот сон под названием «Свадьба Пало Эстораке и Куамасеба». Это значит, что пространство для моей диеты вновь открыто, и что мне удалось не только временно прикрыть мою диету, но и открыть ее заново.

А вот, дальнейшие события, происходившие во сне, мне были не так ясны. С одной стороны, чистота и белизна снега, окружавшего избушку, — это хорошо. Избушка, наверняка, — это образ моего Ордена. Но, вот почему, вдруг, мой Орден поехал, заскользив по склону, угрожающе разгоняясь, и чуть не улетел в обрыв? Надо бы об этом уточнить у Хосе. И почему избушка, в конце концов, уменьшилась до размеров сарайчика два на два и угодила в полынью, погрузившись в нее полностью? Я расценил это, как указание сделать себе очищающую баню, которая снимет с моей головы, в первую очередь, и со всего тела, избыточный жар, который разбудил меня несколько часов назад.

При этом, с утра я уже чувствовал себя прекрасно отдохнувшим, в теле ничего не болело, и чувствовалась белизна и чистота, прохладно разливающаяся по телу.

…

       С утра я собрал  на участке те медицинские растения, которые росли у нас, и были пригодны для приготовления травного омовения. Это были ахосаче эмбра, мароса, тантырао. Я приготовил себе на вечер травную баню, и продул ее с просьбой к Матери-Природе, Пачамаме, благословить эту баню, и наполнить ее своими целительными и очищающими энергиями. Интересно, что вечер был очень прохладный, поэтому, когда я обливался этой баней, я вспомнил сон про ледяную талую воду, в которую ушла по самый конек моя избушка. Действительно, вода казалась такой же ледяной, и я поливал свою макушку, и тело, воплощая то, что мне было показано во сне в аллегорической форме. А ночью после омовения мне приснился сон.

 

Я, к сожалению, не помню всей канвы этого сна. Помню, что нахожусь в зале пресс-центра, у которого с одной стороны экран во всю стену и наблюдаю за новостями. Произошла катастрофа – громадный космический прогулочный лайнер потерпел крушение. Я вижу изображение этого корабля – он был построен в форме огромного белого диска, сейчас этот диск косо стоял на боку, глубоко зарывшись в землю после падения. В зале много родителей тех детей, которые  отправились в это прогулочное путешествие. С экрана слышны новости, что почти все взрослые погибли, и дети тоже почти все. Выжило всего лишь 109 детей. Многие из родителей плачут, закрывают лицо руками, в страхе, что именно их дети погибли, но у некоторых в глазах надежда на то, что их дети остались в числе выживших.

Далее я становлюсь участником трагедии в ее последние мгновения. Я бегу по коридору падающего корабля, рядом со мной бегут старшие, и я спрашиваю, где бы укрыться.

— Наверное, лучше подняться на третью палубу. Там каюты класса люкс, они наверняка надежно защищены от удара, — предположил я.

— Не стоит, там все умерли от заражения неизвестным вирусом. Там очень опасно, да и к тому же времени у нас в обрез, не успеем добраться, — слышу я в ответ.

— Лучше всего прямо здесь, в каютах второй палубы, они первого класса, но расположены посередине корабля, и возможно, переборки верхней и нижней палуб выдержат удар при столкновении и уцелеют. Это нас защитит! – снова слышу я совет.

Я понимаю, что на нижней палубе, эконом-класса, очень много людей, там, наверное, давка и столпотворение. И наверняка никто из них не выживет в случае взрыва при столкновении с Землей, ведь там двигатели и топливные резервуары.

Дальше я чувствую мощнейший толчок от удара о землю, и у меня потемнело в глазах…

Я очнулся в образе спасателя. Мы — команда спасателей, в красных защитных спецкостюмах и в шлемах, с баллонами воздуха за спиной. Столь серьезные меры предосторожностей и костюм биологической защиты на нас потому, что последнее сообщение с падающего космического корабля было о том, что на борту опасный и смертельный вирус, который убил почти всех пассажиров верхней, привилегированной палубы. Мы ищем хоть кого-то из выживших. Я нахожусь в багажном отделении корабля. Неожиданно, кто-то из спасателей обнаружил чудом уцелевшего ребенка, спрятавшегося внутрь чемодана с одеждой. Это чудо! Совершенно непонятно как он выжил при ударе. Мы стали распаковывать чемоданы, и к нашему удивлению, обнаружили еще нескольких детей. Это были те самые сто девять детей, которые чудом выжили в катастрофе, и о которых сообщалось в новостях в начале моего сновидения.

На этом я и проснулся…

На часах пять утра, еще темно. Странный и тревожный сон долго не давал мне снова уснуть. Я все лежал и пытался реконструировать обрывочные воспоминания сна в единое целое.

Я размышлял, вспоминая увиденное во сне. Трехуровневый корабль в форме громадного белого диска, это, наверняка образ моего Ордена Палос. Что значит его крушение? Нас ждут новые потрясения? Сам корабль, Орден, уцелел, хотя и пострадал при ударе. Но вот почти все пассажиры-то погибли! О чем это? О какой-то катастрофе, о землетрясении? Или это нечто личное, касаемое моего Ордена Палос и моих диет. Вряд ли, ведь погибших были сотни, если не тысячи. И что значит цифра сто девять, количество чудом спасшихся детей, и почему только детей? Надо будет спросить у Хосе о значении всех этих символов в моем сне.

 

При встрече с Хосе, я обсудил с ним этот сон и задал ему интересующие меня вопросы.

— Хосе, тот космический корабль в форме белого диска, это что, мой Орден? Если да, то что же значит его крушение? Ведь, ничего пока со мной не произошло такого, чтобы повергло мой Орден и привело бы его к падению.

— Не думаю, что это твой Орден. Вероятно, тебе показало устройство современного мира и его плачевное состояние. Ведь, как ты говорил, третий уровень, в котором расположены были каюты класса люкс, был заражен, и там все умерли, верно?

— Да.

— Ну, вот, третья палуба класса люкс — это элита нашего общества. Она была помещена жизнью в особое, привилегированное место, ближе всего к Свету. А что же происходит на самом деле?! Они пренебрегли этим даром и насквозь заражены пороком и грязью. Они считай, что умерли, точнее их дух настолько поражен, что почти что мертв. А тем, кто на самом дне, тоже нет спасения, потому что там теснота и беднота, и любая катастрофа или трагедия бьет прямо по ним. Вообще, то, что спаслись только дети, показывает, что только в них сохранилась чистота Духа, только они могут выжить в этом терпящем бедствие и крушение мире.

— А что значит эта цифра – сто девять спасенных детей?

— На это я не могу тебе точно ответить, иногда послания от Палос настолько зашифрованы, что их трудно понять. Возможно, это прояснится впоследствии, а возможно, это и неважно. Иногда наше сознание неверно трактует послания от диет, формируя под влиянием и настроением ума разные фантасмагорические и непонятные вещи. Я в таких случаях, мне непонятных, не обращаю на них внимания. Если мне это кажется важным, то я прошу свой Орден показать мне более ясно и точно в другом видении, что это значит. Ведь диеты могут явить себя во сне в любой форме, хоть в форме таракана!  Если им надо, то они смогут донести до твоего сознания свое послание, и подберут такую форму и такой контекст сна, чтобы ты понял. Но иногда это просто мусор, мусор нашего ума, который наслаивается на что-то, реально имеющее значение и смысл, — ответил маэстро.

Затем я вкратце рассказал о событиях последних дней, о том, как перед выездом в город закрыл себе диету, и о том, как себя чувствовал после этого, о сновидении с образом диеты Кумасеба в облике танцовщицы Анжелики и Ордене Палос в образе избушки-путешественницы.

— Да, ты теперь можешь прикрывать на время и закрывать диеты, и не только себе, но и другим. Ты можешь закрыть диеты Сане, Оле или Денису, — показал рукой Хосе на нас, сидящих за столом. — Все это благодаря наличию в тебе твоих четырех баз, которые делают Орден более или менее сформированным. Ты уже почти маэстро, осталось совсем немного.

— Ну да, год или два, и я наконец-то закончу все диеты, — с оттенком иронии сказал я.

— Год или два — это совсем немного. Я вообще считаю, что ваши диеты идут достаточно плотно друг за другом. Но это не мое решение, так мне показывает Орден Палос. Вероятно, зачем-то миру необходимо, чтобы ваше обучение ускорилось, это касается всех вас. Вероятно, в мире грядут серьезные изменения, и необходимость в новых маэстро палерос резко возрастает, особенно там, в вашей стране и Европе. Грядут тяжелые времена, и многим людям понадобится поддержка и опора, гармония и порядок, которые вы сможете им дать. Да вы с Саной уже и сейчас вполне справляетесь, но с полным Орденом вы сможете браться за очень серьезные и тяжелые случаи.

— Почему мне стало так жарко и беспокойно ночью, после того, как я вернулся из города? – спросил я.

— Ты закрыл диету, на время. Но когда ты вечером продул мапачо с просьбой, обращенной к четырем базам, чтобы они вновь открыли пространство для диеты, ты их позвал. И они, все базы, отозвались, что вызвало резкий подъем энергии. У меня и у самого такое бывает, если они просыпаются. Тогда может помочь только холодный душ, особенно на голову, и на шею. Плюс, на это еще наложилось то, что ты не очень хорошо почистился после города. Ведь несмотря на то, что ты прикрыл диету, твое тело все равно впитало негативные энергии при поездке в город. Просто это не отразилось на твоей диете, потому что она была закрыта. Но твои защитники не могли допустить, чтобы диета была вновь открыта в таком состоянии, поэтому они усиленно чистили тебя, что и вызвало усиление внутреннего жара.

— Но я ведь помылся в душе после приезда из города, даже голову помыл мылом! – заметил я.

— Не надо ни мыла, ни шампуня. Это омовение должно быть простой и чистой холодной водой, с намерением очистить физическое и энергетическое тело. А затем надо сразу после омовения обдуть себя, с намерением завершить очищение. Вероятно, ты это сделал недостаточно хорошо, поэтому ночью и продолжилась работа.

— А что значило, скольжение избушки по склону в пропасть, а затем то, что она угодила в полынью?

— Тебе показывает неоднократно, что твое равновесие пока не стабильно. Но в конце снов ты его восстанавливаешь, и это главное. Это просто показало, что диета продолжила свою работу, сразу же после того, как вошла в тебя обратно. Ты правильно заметил, что свечение вокруг тебя, тогда ночью, обозначало, что дух диеты Кумасеба снова вернулся и собирается войти в тебя. Этот сон показал, что она вошла и сразу же взялась за свою работу,- пояснил Хосе.

 

       Но самый важный сон, который мне приснился накануне приезда маэстро я приберег напоследок. Он был настолько значительный и настолько светлый, что весь предыдущий день я ходил окрыленный и светился радостью. Я рассказал маэстро о своей встрече в сновидении с новым Мессией.

Сон о Великом переходе с новым Мессией Иисусом Христом.

Мне снится, что я стою посреди широкой реки. Не знаю, стою ли я на отмели, или прямо на воде, но мне комфортно стоять, словно я на земле. Вокруг широко разлилась река, может быть даже это и озеро. Я вижу, как солнечные блики играют на воде. В моем поле зрения виден один из берегов, и я стою и смотрю туда, в некотором ожидании, для меня это направление взгляда, почему-то обозначало смотреть назад.

Мое внимание привлекла группа людей, которая приблизилась к берегу. Она двигалась клином, словно птичья стая, возглавляемая вожаком. Картинка приблизилась, и я увидел, кто возглавлял эту толпу людей. Ее возглавлял сам Иисус Христос. Он выглядел в точности так, как его изображают на иконах, русые борода и распущенны волосы, вот только не было в его облике никакого страдания или смирения. Он был молод, полон сил и вдохновенно проповедовал, ведя людей на берег этого водоема.

— Многим будет сказано, да немногими будет услышано! — донеслись до меня слова его проповеди.

В словах Иисуса была проникновенная сила, ведущая за собой всех этих людей. Он шел вперед, а его слова доносились со всех сторон, они просто звучали в воздухе, равно слышимые на разном расстоянии от него.

— Немногими будет услышано, но лишь мала толика из них пойдет со мной! – сказал Мессия, и сделал первый шаг по воде.

Мессия не остановился, в ожидании людей, а продолжал спокойно идти по воде в тот момент, когда звучали последние слова его проповеди. Толпа остановилась на берегу в нерешительности. Но вот, от нее отделилась небольшая группа людей, человек в десять, не более. И тоже пошла по воде за своим пророком.

А я стоял посреди реки и наблюдал эту картину, ожидая, пока они сравняются с тем местом, где я стоял. Стоял в ожидании, и в некотором нетерпении, потому что пророк несколько замедлился, двигаясь по воде вместе со своими последователями. Мне было понятно, что они его немного притормаживают, и ему приходится соразмерять свой темп с их возможностями. То, что они идут по воде, мне не казалось чем-то особенным или чудесным. Для меня здесь было мелководно, вода лишь слегка закрывала мне щиколотки. Наоборот, мне было удивительно и не понятно, почему же остальные остановились в нерешительности, и боялись ступить в эту реку. Я смотрел на медленно приближающуюся группу во главе с Иисусом Христом. Странное было ощущение. С одной стороны, я знал, что он здесь появится и ждал его прихода. С другой стороны, я видел, что его молодое лицо и тело, возраста тридцати трех лет, в точности походившее на те представления о нем всех верующих христиан, — это словно некая маска или костюм. Это был всего лишь, узнаваемый облик, а под ним находится нечто совершенно другое, одновременно молодое и свежее, и в то же время вечное. Это было подобно свету, у которого нет ни возраста, ни формы.

Приблизившись ко мне Иисус коротко кивнул мне головой, в знаке приветствия, как приветствуют старого знакомого, с которым виделись не так давно, и пригласил меня этим кивком присоединиться. Что я и сделал, и пошел вместе с ними, рядом с Мессией, по правую его руку. И тут я почувствовал, почему за ним идут все эти люди. Как только я попал в его поле, все вокруг озарилось неким особым светом. Картина реки, посреди которой мы находились, осталась прежней, но солнечные блики заиграли на ней ярче. Будто бы нечто наполнило своим внутренним светом все вокруг. Этот свет здесь, да и повсюду, был всегда, но в присутствии молодого Мессии это проявлялось и становилось таким же очевидным и явным, как солнечный свет. Мое нетерпение и некий критический взгляд исчезли, а все мое существо словно раскрылось изнутри, вдохнув свежий воздух надежды и тихой радости, и наполнилось ощущением движения к чему-то значимому и прекрасному. Теперь мы шли вперед, и я это прекрасно осознавал.

Так мы прошли некоторое время вместе, пока я не увидел, приближающийся справа мыс, и стоящих на нем людей. Я ускорился, оставив Мессию, спокойно идущего по воде со своими последователями, и быстро приблизился к берегу. Там стояли люди разных национальностей, и в их глазах светилась надежда, а руках были дары. Они так долго ждали прихода Мессии, и вот, наконец-то, этот день настал! Я встал рядом и стал смотреть вместе с ними, как к нам приближается Иисус со своей малочисленной группой, и впитывал в себя чувство надежды и окрыленности, которое охватило всех этих людей.  Мое внимание привлекла пара индейцев, мужчина и женщина. Они были одеты в синие одежды похожие на одежды врачей в госпиталях Перу. В руках, в жесте подношения, у женщины был темный непрозрачный пакет с чем-то.

Как раз в этот момент Иисус со своими последователями подошел к этому мысу. Он остановился вместе с группой прямо на воде, метрах в трех от берега, и раскрыл руки навстречу ожидающим его людям на берегу в жесте приветствия и приглашения. Он не стал сходить на берег, ожидая, присоединится ли кто-нибудь к нему. Парочка людей несмело отошла от толпы и робко шагнула на воду, все еще побаиваясь в нее провалиться и утонуть. Иисус кивнул им ободряюще головой, и те смелее подошли и присоединились к остальным последователям.

Тут, мессия заметил двух индейцев в синих одеждах и обратился к ним, как к старым знакомым:

— Привет, а это вы! Наверное, Униу де гато принесли? (кошачий коготь – перевод с испанского, кора лианы, обладающая свойствами иммуномодулятора и антигриппозного средства).

Индейцы молча кивнули головой, не в силах вымолвить ни слова, от переполнявшего их благоговения. Мессия кивнул мне головой, делая знак, чтобы я принял пакет. Я взял его в правую руку. Пакет оказался неожиданно тяжелым. «Кошачий коготь столько не весит, это больше похоже на кору или древесину Палос по весу», — подумал я, и зажал его подмышкой, прижав рукой сбоку. Потому что в левую руку мне в этот момент кто-то сунул две большие рыбины. Они были вяленые, способом, который больше распространен у нас на юге России, а не в Перу. Рыбы были похоже вкусные, жирные и при этом еще очень свежие. В толпе поняли, что мне можно передавать подношения для Мессии, так как тот стоял в воде и не приближался к берегу. А войти в воду остальным из встречавших людей было, вероятно, страшно. Но рук у меня было только две, поэтому я еще прихватил сетку с двумя свежими рыбками bocachica (бокачика или маленький ротик – перевод с испанского, рыбка распространенная в регионе Укаяли и Лоретто, и часто употребляемая в качестве диетической пищи на различных медицинских диетах с Плантас-Маэстрас и Палос-Маэстрос у шаманов коренного населения). Рыбки были небольшого размера, но еще живые.

Я вернулся по правую руку Мессии, и мы пошли дальше. Лишь только двое присоединились к нашей маленькой группе. Мы шли по бескрайним водам, играющим блестящим золотыми и радужными бликами, так что должно было слепить глаза. Но при этом глазам было приятно и спокойно созерцать такую красоту. Не знаю сколько времени мы шли, потому что я не ощущал никакого времени, мы просто шли, и это было хорошо!

Но вот, впереди, в мареве бликов появился берег, а на нем, в ожидании нас, неожиданно, проявился автобус. Обычный такой автобус, бело-голубых расцветок, каких много здесь в Перу на междугородном сообщении. Я немного ускорился, оторвавшись вперед от Мессии с группой, чтобы организовать погрузку людей на автобус. Я, похоже, был при нем кем-то вроде завхоза или администратора.

Из автобуса мне навстречу выскочил светловолосый водитель. Вид у него был мне знаком, он весело поприветствовал меня, как старого друга. Только после пробуждения я понял, что это был дух Пало Воладор, ведь он часто являлся мне в облике веселого и открытого молодого человека, лет двадцати пяти. Я узнал его по веселей и искристой энергии, лучащейся от всего его существа, с которой он так часто приходил ко мне в диетах и на церемониях.

— Ну что, принес? – спросил он у меня.

Я молча кивнул, протянув ему две большие вяленые рыбины и две маленькие бокачики.

— Ага, хорошо! – удовлетворенно хмыкнул он, схватил две большие рыбины и положил их куда-то над водительским сидением. А затем зашел в салон автобуса и открыл люк на дне и выпустил туда двух маленьких рыбок. Те уже почти задохнулись на солнце и на воздухе. Но под днищем автобуса был резервуар с водой, куда водитель, собственно, и выпустил рыбок. Те сразу ожили и радостно стали плескаться. Я заметил, что там в резервуаре есть еще и другие рыбки, разных размеров и цветов, и все были живыми и весело резвились. Затем я оглядел сам салон автобуса, и заметил, что большинство мест уже занято какими-то людьми, и остались как раз мест для нашей группы во главе с Мессией.

— Хорошо, все уже почти в сборе, – сказал я моему другу, водителю, – Значит скоро поедем!

— Осталось только вот их загрузить, — кивнул я головой в сторону приближавшейся к нам по воде маленькой группы из Иисуса и его двенадцати последователей.

Мне было хорошо, легко и радостно, и я знал, что мы наконец-то все собрались и скоро поедем!

На этом я и проснулся…

      Какой удивительный сон! Мне уже неоднократно приходили видения во сне, связанные с темой христианства, как например, сон о крещении перед началом диеты. Но личной встречи с Мессией, новым Иисусом Христом, у меня еще не было. Я вспомнил рассказ маэстро Хосе, о его видении живого лика Иисуса, явившегося ему на плащанице, висящей прямо в воздухе, в небе, над вершиной высоченного дерева, на которое маэстро забрался. Мы еще втихаря посмеивались над Хосе, что тот на старости лет ударился в христианство. Но для самого Хосе – это был очень важный сон, и он терпеливо и спокойно пытался нам донести смысл этого видения. И я помню рассуждения маэстро, что лишь один Светоносный человек существовал на земле, и имя ему Иисус Христос. Мне это казалось слишком сильным и необоснованным высказыванием, я подозревал, что на земле рождались и другие Святые люди, достигшие высот Святого Духа и растворившиеся в нем. Но Хосе, объяснял свое мнение тем, что, во-первых, так он чувствует, и это нельзя мотивировать какими-то фактами, а во-вторых, потому, что ему был показан небесный белоснежный сияющий город. И в этом видении глас небесный сказал ему, что этот город закрыт для живых людей, и в нем пока никого нет, кроме одного — Иисуса Христа, и что он ожидает там, когда придет нужное время и город откроет свои врата для достойных.

И вот, теперь, я перенял от маэстро Хосе эстафетную палочку, и сам встретился в сновидении со Святым Духом, принявшем форму молодого Мессии. И меня самого охватило некоторое удивительное и светлое чувство радости и убежденности, что все идет так как надо, что некий Высший план реализуется. Чувство, что я непосредственно буду причастен к этому событию наполнило меня тихой радостью. И мне стало понятно, что я не могу этим поделиться, вряд ли меня кто-то поймет, разве что Сана может услышать меня и понять, но вряд ли проникнется тем же самым чувством. Для этого надо самому пережить подобное видение. Мне стало понятно, как себя чувствовал Хосе, когда он рассказывал нам о своих встречах со Святым Духом, и что ему все было видно и понятно, и наши сомнения, и недоверие, и опасения, что он ударился в религию под старость, и все это его не злило и даже не раздражало. Возможно слегка печалило, а возможно и нет, и он просто терпеливо ждет, когда мы разделим с ним это чувство причастности к чему-то светлому и высокому, если таковое будет угодно Высшим Силам.

А ведь чистая вода, в наших видениях, как и у самого Хосе, всегда обозначало только одно – чистое Знание, которое нам несет свет диет с Палос-Маэстрос. И то, что эта река была безбрежной и сияющей – это очень значимо и хорошо, такой может быть лишь безбрежное море Знания.

История повторилась, снова Мессия шел по чистой реке Знания со своими двенадцатью учениками. Вот только не совсем понятно, какая роль отведена была мне в этом видении. Я чувствовал себя правой рукой мессии, чем-то средним между завхозом и администратором, человеком, обеспечивающим прием этой группы нового Мессии с новыми апостолами. Мы, палеро, возможно, были представлены в этом сне как Хранители Знания, путь которых – подготовить и обеспечить всем необходимым пришествие нового Мессии. Обеспечить прием даже не самому Мессии, ведь тому ничего надо, он сам все может сделать, а его последователям и людям, желающим встретиться с ним.

 

Все это я рассказал Хосе. Мне, было неожиданно трудно рассказывать ему, потому что в горле стоял ком, от силы и полноты чувств, которые вновь наполнили меня.

— Да, это очень необычный и важный сон, который не каждый день приснится, — стал рассуждать в ответ маэстро, — Такое видение дается всего лишь раз, или несколько раз в жизни, это важные вехи на пути, указывающие его направление. В данном случае тебе показало lado de luz, сторону Света. Мне ведь тоже являлся живой лик Иисуса Христа, и он смотрел на меня, как живой, но не более. А здесь ты шел рядом с ним, это очень важно! Тебе показало, как ум, заполненный сомнениями и страхами, не дает людям пойти за светом Святого Духа. Ведь только единицы пошли за ним, как и в писании, всего лишь двенадцать учеников-последователей, сначала десять, а затем присоединились еще двое. И тебе показало, что Палос-Маэстрос выводят на уровень очень близкий к светоносности Христовой, но, конечно не на его уровень. Есть разница, безусловно. Он, был Избранным, рожденным с незапятнанным чистейшим Святым Духом внутри, запечатленным внутри материального тела. И даже для него, чтобы раскрыть этот Дух, надо было пойти на самопожертвование, умереть во плоти, чтобы воскреснуть в Духе Святом. Что его и вознесло на божественный уровень. Мы, даже следуя пути Палос-Маэстрос, тоже обременены тяготами материальности, и не можем быть столь чисты и непорочны, как он. Разве лишь после смерти, сбросив с себя материальную оболочку, мы сможем воспрять в Духе, и подняться на тот уровень Света, которого достойны. Ведь для Духа наша плоть, словно арендуемая квартира, временное пристанище. Но если в этом пристанище нет должного порядка и равновесия, то это травмирует и сам Дух, в нем образуются трещины, в которых накапливается тьма, состоящая из страхов, опасений, эмоциональных травм и невежества. И тогда равновесие нарушается. Равновесие между Осознанием и Умом. Потому, что Осознание произрастает из нашей энергетической природы, а Ум контролирует материальный мир. И так как этот материальный мир погряз во тьме невежества, лжи и страхе, пороке и страсти, то все это оседает в Уме. Поэтому я и говорю, что темная сторона контролирует людей через их ум. Потому, что их ум нестабилен и подвержен всем порокам и соблазнам мира, его страхам и страстям. Путь Палос помогает очистить и залатать трещины в нашем Духе. Они, эти трещины приходят к нам от нашего родового древа, от наших предков. И еще люди сами добавляют к ним немало своего беспорядка. Палос-Маэстрос же вычищают эти трещины, выводя все негативные энергии: из одной страх, из другой неверные представления, из третьей эмоциональную травму, и так далее. И постепенно наш Дух укрепляется и становится целостней. Но только лишь полностью замкнув кольцо Палос-Маэстро в целостный и единый Орден, можно добиться полной стабильности и равновесия своей энергетики и духа. И самая сложная часть в этом, как я уже говорил, это работа с умом, очистка его от ложных и неверных импульсов, которые приходят к нам из темной стороны. Ведь ум очень могуществен, и фактически он контролирует людей, но не нас, палерос. Пройдя полный цикл обучения, и сформировав замкнутый Орден Палос, палеро достигает точки равновесия. И это равновесие между Осознанием и Умом. Это равновесие тонкое как лезвие бритвы, между стороной Света и стороной Тьмы, но у палерос это равновесие постоянное и нерушимое. И ничто его не может из него вывести, потому что внутри него не осталось ничего, за что могла бы зацепиться темная сторона, откуда приходят страхи, раздражение, гнев, вожделения. Я, например, нахожусь во внутреннем покое и мире, и меня ничего не может вывести из равновесия. Хотя я не родился таким, я ведь помню, каким я был замкнутым и раздражительным, грубым и эгоистичным. Это все результат работы диет с Палос-Маэстрос. Когда Дух целостен и в нем нет никаких трещин, никакой темноты, то тело чувствует себя очень хорошо, оно не болеет, ему хватает всего понемногу, немного сна, немного еды, и ум находится в спокойствии и равновесии, его не провоцируют неосознанные желания и мысли, а Осознание постоянно пребывает в гармоничном и стабильном состоянии.  Поэтому я себя чувствую всегда очень хорошо, очень комфортно, даже если тело болеет простудой или гриппом.

— И я вижу, что в вас, у тебя и Саны, уже очень много равновесия и порядка внутри, хотя пока еще недостаточно стабильности. Я знаю это, потому что я ваш маэстро и веду ваши диеты. Я чувствую, когда равновесие у вас нарушается, но я вижу, что оно быстро восстанавливается. Да, я понимаю, что нет пока внутри у вас того состояния покоя и мира, о котором я говорю, но это всего лишь вопрос времени. Оставшиеся диеты завершат эту работу, и вы сформирует свой Орден Палос, который замкнет свое кольцо и будет оберегать вашу целостность и чистоту Духа, не позволяя тьме заразить его, — добавил маэстро.

— Хосе, а значит ли это, что мы я смогу встретиться с мессией всего лишь после смерти? – спросил я у него.

— Конечно, ведь при жизни мы отягощены еще материальностью, а он находится на таком высоком уровне Света, и он не станет нисходить до нашего уровня, нет. Он всегда там, и ждет с распростертыми руками, как это было показано тебе во сне, всех тех, кто готов приблизиться к нему. И таких — единицы, они тоже Избранные. И я думаю, что это возможно лишь после смерти. При жизни мы оттачиваем свою стабильность и контроль, очищаем и укрепляем свой Дух, чтобы после того, как сбросим материальные оковы, наш Дух смог раскрыться в своей целостности и чистоте. Мы не можем с собой забрать из этой жизни ничего, ни материальное, ни даже наши диеты. Но вот то, что мы выработали внутри себя, тот самый Дух, который мы выковали, вот это и есть наше истинное Я. И оно, если сформировано и целостно, укреплено равновесием и стабильностью, то раскроется в гармонии Света.

— И мы сохраняем Самоосознание, в таком случае? – уточнил я.

— Думаю, что да. Ведь мне был явлен мой маэстро после его смерти, и я видел его, сидящего в светящемся белом кольце своего порядка, и парящего в пустоте. А вокруг были еще другие такие же как он. И мой учитель обратился ко мне, и сказал, что он ждет меня в этом особом месте, и что здесь приготовлено для меня место. И что из этого пространства он руководит мной, и я буду также руководить своими учениками после смерти. И это же было показано тебе в этом сновидении. Ты ведь стоял посреди воды без страхов и сомнений провалиться в воду и утонуть, ведь так?

— Да, я совершенно не беспокоился об этом.

— Ты стоял в безбрежном море чистоты и света и смотрел назад, в прошлое, в сторону берега, материального мира. Оттуда, в будущем, придут новый Мессия и десять его последователей. А потом к ним добавится еще два. Но ты уже был в этом океане чистоты. А, как я говорил уже, туда можно попасть только лишь сбросив материю, как старый, поношенный костюм. И ты ведь помнил себя, и помнил кто ты?

— Да, конечно я помнил. Но вот только во мне была какая-то нервозность, возможно вызванная длительным ожиданием.

— Ах-ха-ха! Это потому, что пока тебе еще не хватает внутреннего покоя и гармонии, но ничего, это дело времени, — рассмеялся Хосе.

— Да, а вот когда он приблизился ко мне, и мы пошли рядом, рука об руку, то все изменилось, больше не было беспокойства, не было понятий поздно или рано, и вообще, времени как такового не было. И все наполнилось внутренним светом и красотой, в Его присутствии. Хотя я и осознал в тот момент, что этот внутренний свет, наполняющий все вокруг всегда там был, но проявленным и осознаваемым он стал именно в момент, когда я оказался рядом с Иисусом.

— Да, вот именно об этом я и говорю, что его уровень богоподобен и недостижим простыми смертными. Его чистота и сила Света его Духа настолько велики, что лишь одно его присутствие раскрывает реальную картину мира, его внутренний свет и чистоту. Но только лишь для тех, кто смог и посмел подойти к нему. В твоем случае, ты уже был там, в том месте и ожидал его пришествия. Это показывает, еще раз повторюсь, что путь палерос выводит на такой уровень Света и Чистоты, но лишь после смерти этого тела, но не Духа, нет. Дух всегда остается живым.

— А что происходит с духом тех, кто не смог, побоялся пойти за мессией?

— Ну что же, значит их дух отягощен страхами и опасениями, в нем все еще нет целостности, и в трещинах их духа сидит темнота, которая руководит ими, через их ум. Тебе это было ясно показано во сне.

— И что интересно, что из тех, кто ожидал прихода мессии с дарами, лишь двое осмелились присоединиться к нему, — заметил я.

— Да, многие говорят, что они продвинуты и достигли высот Духа, а на самом деле заблуждаются при этом. Им либо еще много работы предстоит над собой, над своим духом, либо просто не суждено достичь этого. Ведь, как я говорил, Дух выбирает себе тело, чтобы воплотиться в материальном мире, и если он избрал кого-то для достижения своей целостности и гармонии, но это тело не смогло достичь такого результата, то после смерти, Дух, сбросив эту оболочку полетит искать другую. Пока не найдет ту, в которой он сможет достичь целостной гармонии. Таких людей я называю Escojidos, Избранные, потому что они избраны Духом. Поэтому я и говорю, что Дух всегда живой!

— Понятно. А вот скажи, что ты думаешь про тех двух индейцев в синих халатах врачей, с подношением для мессии?

— Из всех людей, которые ожидали его прихода, он выделил лишь этих двух, и это были индейцы, врачеватели, медики. И еще двое, которые пошли к нему по воде. Больше никого, ты сам это видел в своем сновидении.

— Но почему же они не пошли к нему?

— Потому, что даже они имели хрупкость духа, и страхи внутри себя. Их время, возможно, прошло. Они лишь смогли сохранить дар медицины, Знание диет с Палос-Маэстрос и Плантас-Маэстрас, которые и передали в качестве даров. Но сами так и не смогли до конца воплотить это знание внутри себя. И они не смогли ступить в воду, а Иисус к ним не стал снисходить, ступать на землю. Это была prueba, испытание. И только те, кто прошел испытание на веру и бесстрашие, смогли присоединиться к нему. Поэтому эти дары были переданы через тебя. Ведь ты следуешь пути диет, и я вижу, что диеты убрали из тебя страхи и сомнения, и поведут тебя дальше к стабильности и гармонии. Это указывает, что вы, люди, приехавшие из других стран в поиске Знания Палос-Маэстрос, из России, Испании, Англии, и это лишь те, которых знаю и веду я, вы будете преемниками этих древних традиций, которые сохранили у себя на родине индейцы Амазонии. А среди перуанцев у меня нет ни одного ученика, и я не думаю, что появится, разве что чудо какое-нибудь случится, — объяснил Хосе.

— А как ты интерпретируешь тех двух рыб, сушеных, больших и жирных, и две маленькие бокачики? – спросил я у него.

— Здесь тебе еще раз твоя диета показала, что не всякая рыба годится для питания во время прохождения диеты. Одна рыба может быть большой и жирной, и вкусной на вид, но она мертвая, потому что питается всякой падалью со дна. Наверняка эта рыба была без чешуи?

— Возможно, она была похожа на толстолобиков, или жерехов, а они, кажется, донные.

— Это не так важно. Важно, что она была вяленая, или сушена, но не живая. А вот две маленькие, но живые бокачики, это то самое живое, что подходит для времени диеты.

— А мне кажется, что эти две маленькие живые рыбки, которые я донес до автобуса, и которых водитель запустил в резервуар с рыбками, это символизирует для меня еще и нечто другое. Я ведь, буквально, в эти дни записывал в текстовом виде диктофонные записи, которые у нас остались после лесной диеты в феврале 2018 года. И как раз, я записывал твое сновидение, в котором тебе указало количество диет, которые нам еще надо пройти в форме рыбок в ручье. Они были живые и разноцветные, и их было шесть плюс одиннадцать с половиной.

— Все верно, я прекрасно помню этот сон. Ведь в итоге получается семнадцать с половиной, а это в точности совпадает с количеством Палос-Маэстрос в моем Одене. И я провожу для вас все эти диеты, из которых большую часть вы уже прошли.

— Да, это я вот к чему веду. Если эти две маленькие бокачики попали в резервуар с рыбками под днищем автобуса, и весьма необычного автобуса, а специально поданного для Иисуса и его последователей, то не значит ли это, что я, или мы с Саной добавим в Орден еще две новые диеты? Или же это обозначает нас самих, меня и Сану, ведь мы пока еще маленькие, в том смысле, что находимся еще в начале пути, и не совсем наполнены той живой энергией, которую несет в себе Орден? – уточнил я вопрос.

— Я думаю, скорее второе. Хотя кто его знает? Ведь когда вы сформирует свой Орден вы сами будете себя вести. Точнее сами Ордена поведут вас дальше. И куда они поведут, мне это неизвестно, я смогу это только наблюдать, находясь хоть и рядом, но уже вовне ваших Орденов.

— А тот водитель, который был мне так знаком по его энергии, после пробуждения я решил, что это Пало Воладор. Ведь, кому же как не ему вести такой автобус?!

— Возможно и так, я не знаю пока это Пало. Но мне кажется, что ты встретился с самим Орденом, ведь в нем внутри находятся все твои диеты, в том числе и Пало Воладор.

— Да, думаю, ты прав. Только он и может быть водителем, сам Орден Палос.

— И что важно, тебе было показано, что Орден Палос находится на уровне очень близким к уровню Христовому, поэтому ему было доверено везти Мессию и всех тех, кто шел с ним, и тех, кто ожидал его внутри салона автобуса.

— А как ты думаешь, кто были те, кто сидел уже в этом автобусе?

— Как кто! Это были предыдущие маэстрос и другие Избранные, которые достигли такого уровня Чистоты и Света в своем Духе после смерти. Это мастера прошлого, те кто достойны быть рядом с Иисусом, — уверенно заключил маэстро.

…

      Последние три дня были на редкость гармоничными. Мне особо ничего не снилось, но это меня как-то не особо волновало. Я знал, что диета проводит мягкую работу по моей гармонизации, и когда надо, раскроет себя во сне. Но что было для меня важно, так это то, что состояние мое стабильно базировалось на осознании того внутреннего света, который мне открылся в присутствии мессии Иисуса Христа. Если в течении дня какие-то эпизоды были не очень гладкими или в диалоге с Саной возникали некоторые споры, то мое сознание тут же ловило меня на том, что я вовлекаюсь в негармоничные процессы и мягко меня останавливало. В течении дня и каждую ночь, когда я ложился спать, я вновь и вновь осознавал присутствие во мне и во всем мире вокруг ясного белого света, который наполняет все сущее своей гармонией и тихой внутренней радостью.

Сегодня снова к нам приехал Хосе, и я поделился с ним этим состоянием:

— Хосе, удивительно, но уже несколько дней, мое состояние стабильно базируется на осознании внутреннего света, который был явлен мне в видении, я часто вспоминаю золотистое сияние той безбрежной реки, и чувство, что могу никуда не торопится, что все что случается, случается в свое время и в нужном месте.

— Да, это очень важный момент, гармония стабилизировалась в тебе и стала потихоньку раскрываться. Именно об этом однажды мне было сказано в видении Матерью-Природой: «Я не дарую тебе роскошь и богатства, успеха и славы, я дам тебе что-то более важное, то что не имеет цены в этом мире: внутренний мир и покой, стабильность и гармонию. А все что надо, для того, чтобы можно было жить и двигаться по Пути Палос-Маэстрос, раскрывая и развивая в себе эти качества, дадут тебе твои диеты. Орден – это твоя поддержка и устойчивость. Не упадешь ты ни направо, ни налево, ни вперед, ни назад. Всегда будешь устойчив и укоренен, как Пало». И это действительно так. Ведь что нам нужно для жизни? Это — немного пищи, кров над головой, ну и чтобы с родными все было в порядке. Все остальное от лукавого, — ответил Хосе.

— Да, мне как-то раз перед сном на диете с Пало Итауба пришло очень глубокое ощущение, что все внешнее благополучие, надежды на лучшую жизнь, опора на ценности, все это может быть развеяно в прах, лишь одним сильным дуновением ветра судьбы. И что останется? Ничего, пустота, которую человек тут же постарается чем-то заполнить, чтобы не чувствовать этой пустоты, уж слишком велик у него страх просто оказаться в ней, не подпираемым ничем, никакой внешней идеей, никакой зацепкой. А потом я увидел и почувствовал себя висящим в пустоте, где меня несло неведомо куда невидимым ветром или некоей невидимой вселенской силой. И не ощутил никакого испуга или страха, мне было комфортно и спокойно. Я стал всматриваться внутрь себя, задаваясь вопросом, а почему же эта пустота меня не пугает, а наоборот успокаивает. И я понял, что мне особо нечего терять, что диеты очень много что вычистили, а то что во мне еще осталось, лишь доставляет беспокойство и дискомфорт, и я с радостью бы и от этого остатка избавился. Но при этом я ощущал внутри себя некую полноту, которую нельзя было потерять, которую никто у меня не может отнять, ни люди, ни судьба, ни даже смерть. И эту полноту дает мне мой Орден Палос. И в этой полноте есть ощущение целостности, устойчивости, самодостаточности, — рассказал я Хосе.

—  Да, вот именно этот дар и несет нам Мать-Природа через своих детей, Палос-Маэстрос: Знание и Гармонию Ордена Палос, это нечто бесценное, потому что его нельзя продать или потерять. И это дает нам внутренний мир и покой, и независимость от внешних проявлений мира, — ответил маэстро.

— Вот я помню, в Аталайе был один человек, очень богатый. Ему принадлежала сеть отелей в Аталайе, а также ряд отелей в Уануко и в Лиме, сотня быстроходных лодок, и более ста пятидесяти барж, был роскошный дом и в Аталайе и в хорошем квартале в Лиме. Я был с ним знаком еще до того, как он разбогател. И вот я его спросил: «Зачем тебе все это богатство, ведь с собой в могилу его не возьмешь. Все это богатство, словно мыльная пена, вспухло за последние три года, и выросло аж до небес. Но смотри, оттуда ведь далеко и больно падать будет, помяни мое слово. Мой тебе совет, остановись, умерь свой аппетит, подумай о чем-нибудь не столь материальном, как деньги». Но тот только смеялся в ответ, и считал, что я завидую ему. Но я понимал, что долго так продолжаться не может. Ведь все эти деньги и все это богатство пришли ему из-за торговли наркотиками. Он из простого небогатого селянина, вдруг, в одночасье, заделался одним из самых богатых людей в городе. И что вы думаете? Буквально через два месяца после нашего разговора, его арестовали за причастность к наркобизнесу, посадили на двадцать четыре года в тюрьму и конфисковали все его имущество. Вот такие дела, все его богатство в один миг было конфисковано, и его жена с детьми остались теми, кем и были ранее, простыми небогатыми людьми. Они переселились в дом к ее отцу, благо он еще был жив и мог ее поддержать. Я и своим детям говорю, что я не деньги им оставлю, а лучше дам им хорошее образование и воспитание, с которым они смогут всегда сами устроиться в жизни, так как им хочется, и как им будет раскрыто самой жизнью. А деньги, что? Сегодня они есть, а завтра нет. Особенно в наше непростое и нестабильное время так легко все потерять, — добавил Хосе.

Последние дни диеты

      После вчерашнего ночного ветра с дождем погода резко изменилась. Даже днем температура не поднималась выше двадцати градусов. А к ночи стало по-настоящему холодно. Мы все сидели за ужином в свитерах, теплых термоносках, а Денис с Ольгой так еще и в куртках, и в шалях. А ночью поверх одеяла мы постелили еще и спальники, но этого было недостаточно, пришлось достать все запасы теплых пледов и шалей и накрыться еще и ими. И при этом мы легли в постель еще и в одежде. Каждый год, где-то в середине июня происходит, здесь в Пукальпе, такое резкое снижение температуры, на пару-тройку дней. Но в этом году это резкое похолодание произошло почему-то на две недели раньше обычного срока. И вот, под ворохом одеял и пледов, я с видимым удовольствием уснул, наслаждаясь редкой в Пукальпе возможностью, погреться под теплым одеялом от холода.

 

Мне приснился сон, в котором я нахожусь в образе женщины. Каким-то образом мне понятно, что я в образе моей диеты – Кумасебы. А рядом со мной — некий мужчина, светловолосый и в светлой одежде. Про него мне тоже каким-то образом понятно, что он – презентация одного из Пало-Маэстро. Но мне не ясно какого именно. Мы вдвоем находимся в какой-то квартире, в одной из ее комнат.

Неожиданно, дверь в комнату распахивается и в нее врываются двое мужчин. Один из них вооружен пистолетом, но к счастью тот у него был пристегнут в кобуре. Мужчины начали атаковать нас, и мы с успехом отразили их удары. Я даже ухитрился, выхватить у вооруженного мужчины пистолет вместе с кобурой, и оглушить его рукоятью пистолета, прямо не вынимая его из кобуры. Они исчезли. «Ого, это не просто какие-то грабители, это, вероятно, вообще не люди, а духи. Причем, наверняка, духи Палос, и почему-то мне кажется, что они являются моими диетами», — подумал я про себя, потому что нечто во мне узнало их. Не сам облик, а нечто неуловимое, их манера атаки, или, возможно, исходящая от них энергия. Меня удивила также и моя реакция на происходящее, я был спокоен и хладнокровен, и даже дыхание было спокойным и ровным.

Не прошло и нескольких секунд после нападения, как дверь в комнату снова распахивается, и теперь в нее врываются уже трое, и снова нападают на нас. «С этими будет несколько сложнее», — понял я, отражая их удары. Это были другие мужчины, обликом отличные от предыдущих, но что-то во мне понимало, что это духи моих других диет. У меня не было времени рассуждать, почему они нападают на нас? И кто же этот, мой партнер, и почему он мне помогает защищаться? В руках одного из нападавших появилась некая тепловая пушка, похожая на смесь пистолета и фена. Я откуда-то знал, что эта штука очень опасная, и ни в коем случае нельзя попасть в ее зону поражения. Мне даже было известно, что она выстреливает тепловой луч, диаметром сантиметров двадцать, и что этот луч не расширяется, поэтому главное не попасть прямо под луч. Поэтому я сконцентрировался на этом нападавшем, и вскоре разоружил его, и также оглушил его рукоятью этого теплового пистолета. Точно так же, как первые нападавшие, эти, как только мы успешно отразили их атаки и стали побеждать, неожиданно исчезли. Я все еще был спокоен, хотя уже несколько запыхавшимся, после успешного отражения второй атаки.

«Здесь небезопасно, давай перейдем в другую комнату», — говорю я своему партнеру. И мы перешли в смежную комнату, заперев за собой дверь. И буквально через несколько секунд, кто-то выламывает дверь в эту комнату и вырывается внутрь. На этот раз – это женщина, с рыжими волосами. «Ого, она намного опаснее!» — сразу понял я, зная это каким-то образом. Она одна начинает нас атаковать, причем так успешно, что мы еле-еле отражаем ее атаки. В ней присутствовала некая сила, которая подавляла и тормозила нас, делая наши блоки и контрудары малоэффективными. «Эта – наверняка Вакапу, причем мачо, но почему-то в женском облике», — понял я.

И тут в комнату врываются еще две женщины. Я посмотрел на одну из них, и понял, что дело плохо. Она была черноволосая, в черной одежде. «А вот и Пишу пожаловал, черный дуб, только тоже в женском облике. С ними двумя вместе, с Вакапу и Пишу нам точно не справиться!» — понимаю я. А ведь у них на подмоге еще и третья, которую я даже разглядеть толком не успеваю. Рыжая и черноволосая женщины очень эффективно стали нас атаковать и теснить в угол комнаты, мы с моим напарником ушли в жесткую и глухую оборону. Они атаковали спокойно и методично, не прикладывая особых усилий. Женщина в черном даже успела присмотреться ко мне и произнести своим партнершам: «О, посмотрите, в ней есть нечто интересное, давайте-ка схватим ее и рассмотрим это поближе». В этот момент, буквально каким-то чудом, мне удалось извернуться и поднырнуть под несущийся мне навстречу кулак, и я оказался сзади женщины в красном. Она замешкалась, потому что ей помешала ее третья помощница, из-за того, что в углу было мало места. В это мгновение я обнаружил, что у меня все еще находится в руке тот самый тепловой пистолет, который я отобрал у предыдущей группы атакующих. Время словно замедлилось, и я отстраненно наблюдал уже извне за всем происходящим. Я вижу, как рука женщины, которой был я, поднимает тепловую пушку в повернувшееся в этот момент лицо рыжеволосой. И слышу, как она говорит: «Отправляйтесь-ка туда, откуда пришли!», и спускает курок. Я вижу, как тепловой луч прожигает одновременно головы двум нападавшим, и рыжей и черной. И в этот момент просыпаюсь. Я даже еще успел понять, куда, собственно, послала нападавших моя диета Кумасеба – обратно внутрь моего же Ордена.

      Проснувшись, я стал размышлять по поводу этого сна: «Надо же, как странно, мои же собственные диеты набросились на меня, с чего бы это? Что могло приключиться со всем моим Орденом, с чего это все?» Надо будет обязательно спросить у Хосе, хорошо, что он как раз сегодня днем к нам приезжает.

При этом, я проснулся весьма бодрый и очень заряженный энергией. Встал, помылся в душе и сел спеть икарос моим диетам и Ордену, с просьбой успокоить, гармонизировать и упорядочить во мне то, что привело к столь бурной и неожиданной атаке. Я пропевал свое намерение на объединение и консолидацию всех диет в единое, сплоченное целое, в мой Орден Палос-Мэстрос. Энергии в теле было очень много, и я, сделав зарядку, решил пойти на участок, собрать упавшие ветки и пальмовые листья из-за очень сильного ветра с дождем, который был позавчера ночью.

 

Днем, когда к нам приехал Хосе, я спросил у него, что значили все эти атаки во сне.

— Тебя проверял твой Орден. Он проверял, насколько сформировалась в тебе новая диета, и насколько она сильна, — ответил маэстро.

— Да, возможно, поэтому атакующие меня образы мужчин и женщин, действовали, как я чувствовал, не в полную силу, — сказал я.

— Конечно! Если бы они действовали во всю свою силу, они бы раздавили тебя в лепешку. Но такой задачи нет у твоего Ордена, зачем ему это? Ему надо было понять, как после месяца диеты ты будешь реагировать. На самом деле, они даже не атаковали тебя, а просто проявляли себя в твоем присутствии. Но в тебе есть нечто такое агрессивное, что до сих пор интерпретирует это как атаки и угрозу. Поэтому у тебя во сне столько битв и сражений. Эта агрессия идет из очень глубокого слоя, из раннего детства, видать что-то в твоей жизни заложило в тебе такую реакцию на неизвестное и пугающее. Диеты постепенно из тебя это вычищают, но пока еще этот процесс не закончен. Я вижу, что агрессии стало значительно меньше, и осталось совсем немного, чтобы ты освободился от нее. А пока она есть в тебе, твое равновесие не может быть стабильным. Именно через агрессию тебя можно из него вывести. Задача же Ордена — сформировать в тебе непоколебимое равновесие, которое может устойчиво поддерживать гармонию. Именно это и хотели рассмотреть последние три диеты, проявленные в твоем сне в образе женщин, рыжей и черной, — пространно объяснил маэстро.

— А это были Вакапу и Пишу? – спросил я.

— Наверняка они, — ответил он, — и им хотелось повнимательнее рассмотреть то, что зарождается внутри тебя, а именно – равновесие. И посмотреть, будешь ли ты устойчив и спокоен.

— Но ты как всегда, предпочел прострелить им обоим головы! – рассмеялся Хосе.

— Ну а что я мог поделать – меня же прижали в угол! – развел я руками.

— Вот-вот, в твоем сне это выглядела как атака, и ты действовал соответствующе. Но ничего, постепенно это трансформируется и тогда в тебе не будет столько скрытого гнева и агрессии, — добавил он.

— Вот, например, у Саны все происходит очень гармонично, каждая диета спокойно находит свое место в ее Ордене. Это потому, что в ней изначально много гармонии и спокойствия, — заметил Хосе.

— Да, я все время удивляюсь, почему у него диеты сражаются друг с другом, словно внутри у него мало места! – засмеялась Сана.

— Так и я не очень уж толстый! – рассмеялся Хосе, похлопав себя по плоскому животу. – Внутренне пространство раскрывает сам Орден, об этом я его и прошу перед началом каждой диеты. Но это внутреннее пространство, созданное для каждой диеты, должно быть очищено от всего темного, от страхов и сомнений, гнева и агрессии. И только тогда новая диета заполняет его своей энергией и гармонией. И у каждого ученика этот процесс происходит по-своему. Мне знакомо то, как это происходит у Лео, я ведь и сам был такой.

…

       В последнюю ночь диеты мне приснился еще один сон.

Я вижу себя, сидящим в маршрутном микроавтобусе, на сидении рядом с водителем. Мы едем по улицам Лимы. Он, к моему удивлению оказался русским.

— А что ты тут делаешь?

— Да, вот завис из-за карантина, границы-то закрыты. Я работаю в торговом представительстве, здесь в Лиме, прилетел по делам, а обратно уже не успел, границы закрыли. А мне скучно просто так сидеть без дела. Вот я и попросил у нашей фирмы микроавтобус, чтобы подработать водителем маршрутки. Это и дело с одной стороны, и хоть какой-то заработок.

— Да, это ты хорошо придумал. Самое последнее — сидеть и закисать, запертым в квартире на карантин, — согласился я.

— А хочешь, когда высадишь людей на их остановке, съездим в одно место, я тебе покажу очень интересный археологический памятник древности? – неожиданно предложил ему я.

— Да, почему бы и нет, время как раз близится к обеденному перерыву, — с радостью ответил он, посмотрев на часы.

Мы вскоре приехали в конечный пункт назначения и высадили пассажиров. Но один молодой парень остался, и сказал, что он тоже не прочь посмотреть на древние руины. Я как-то не стал задумываться о том, откуда он знает русский язык, на котором мы общались с водителем. Мы быстро доехали до нужного мне места и вышли из микроавтобуса. Я увидел его снаружи, он был синего цвета, и не имел окон ни по бокам, ни сзади, только лобовое окно. Машина вообще была больше похожа на бронированный инкассаторский автомобиль, перекрашенный в нейтральные синие цвета.

— Необычный микроавтобус для перевозок, больше похож на бронированный, — заметил я.

— А это и есть бронированный автомобиль охраны, который я временно одолжил для «шабашки», — подтвердил водитель.

Мы подошли к каменному утесу, с вырубленными в нем узкими ступенями. Со стороны каменной стены вдоль подъема шла металлическая труба, приваренная к металлическим штырям, вмурованным в стену. С другой же стороны был просто обрыв. Это было так по-перуански! Безопасность граждан в руках самих граждан! Просто старайтесь не оступиться. Мы стали подниматься по крутым ступеням, держась за поручень. В одном месте каменные ступени круто сворачивали направо. В этот момент, наш молодой спутник, вероятно потерял равновесие и стал падать, но ухватился за водителя, ну а тот за меня. В итоге, они вдвоем повисли всем своим весом на мне. Я вцепился в перила, стараясь удержать равновесие. Время замедлилось, секунды стали тикать в моей голове очень медленно и при этом громко отдавая звуком пульса вен у меня на висках, набухших от усилия. «Только бы кронштейны выдержали, и не выскочили бы из стены!» — пронеслось у меня в голове. Я с усилием перевел баланс вправо, держась одной рукой за перила, откинув левую в сторону, чтобы сохранить равновесие «А перила-то такого же синего цвета, как и машина», — зачем-то заметил я про себя. Мне наконец-то удалось вернуть равновесие, не разжав крепко сцепленные на трубе пальцы. «Фу, вроде пронесло!», — с облегчением вздохнул я, — «Ну что им стоило поставить ограждение со стороны обрыва!». Мои спутники молчали, только шумно дыша, переводили дыхание.

Вскоре мы поднялись на самый верх каменного уступа на широкую площадку. С нее должен был открыться впечатляющий вид на руины.

— Что же это такое! – вскрикнул я. Вместо древней постройки, выточенной в цельном камне, наподобие памятников древней Петры, я обнаружил нечто совершенно другое. Я сбежал вниз по ступеням и подбежал к колоннам. Они были гладко оштукатурены свежей штукатуркой.

— Здесь были резные каменные колонны! –воскликнул я, — Вандалы! Они их просто залили бетоном!

— А вон там, — указал я рукой на заново оштукатуренную громадную плоскость, — ведь там были уникальные фрески!

Я был крайне возмущен. Увидев рабочих, заливающих свежим раствором дворцовую площадь и ступени, ведущие к каменному бассейну, я подбежал к ним.

— Что вы творите, изверги! Вед здесь была великолепная мозаика! – наорал я на них.

Рабочие с удивлением подняли на меня взгляд, и смущенно заулыбались.

— Успокойтесь сеньор, мы просто проводим реконструкцию, и все здесь обновляем, — постарались они успокоить меня.

— Вы не реконструкцию устроили, а захоронение памятника древнего зодчества! Это было уникальное место, а вы его просто залили бетоном, идиоты! – в сердцах накричал я на рабочих и пошел прочь.

Мои спутники поспешили за мной, успокаивая меня:

— Да не волнуйся ты так, ну подумаешь, заштукатурили колонны и стены.

— Да вы не понимаете, там была такая тонкая резьба! А таких фресок просто больше нигде нет в мире! И все это псу под хвост, под видом обновления кто-то просто освоил городской бюджет. Но ведь это не просто воровство, это преступление! — продолжал негодовать я.

— Эх! –в сердцах махнул я рукой, немного успокаиваясь. — Вы уж меня извините, что я так разнервничался, просто обидно очень. Ведь это такая утрата!

— Да ничего, ты, главное, успокойся, — ответил водитель.

— Ладно, пойдемте тогда, я вам хотя бы одну площадь покажу, там замечательные виды, — с усилием успокоил себя я, и предложил пройти посмотреть другое место.

Мы спустились с другой стороны каменной площадки по широким каменным пандусам, и буквально через несколько кварталов мы вышли на большую площадь, крытую булыжником.

— Чер-те что происходит! – изумился я. Мне показалось, что мы находимся в некоей параллельной реальности. Площадь была на месте, и булыжник был все такой же старинный. Но по краям площади должны были стоять храмы. Но их не было! Нет, постойте, вот же они. Ну слава богу, на месте! Я увидел, как словно мираж стали проявляться контуры двух белых храмов с двух сторон от площади. Их архитектура напоминала древнеславянскую, возможно даже древненовгородскую. Высокие белокаменные стены венчали башенки с золоченными куполами. Это было очень необычно и контрастно на фоне колониальной испанской архитектуры домов, стоявших перед храмами.

— Вы их видите? Смотрите какие они красивые! – воскликнул я своим спутникам.

— Кто красивые?! Где? – удивленно стали спрашивать они.

— Как кто?! Не кто, а храмы! Смотрите, как играют на солнце золотом их купола! – я указал рукой на один из храмов.

— Да нет там ничего! – ответил старший спутник. Он уже с опаской посматривал на меня как на сумасшедшего.

— Как же так, — пробормотал я. Я увидел, что контуры храмов стали размываться и становиться полупрозрачными. Я удержал взглядом вид этих соборов. Но картинка стала нечеткой. Я словно видел наложенными два образа. На реальный образ обычной городской площади, четкий и материальный, накладывались полупрозрачные изображения двух храмов. Они были призрачными, но все еще видимыми. А между ними была площадь с красиво разбитыми клумбами, вековыми деревьями, заботливо обнесенными кованными заборчиками и каменными скамьями для прохожих. Только на площади было безлюдно и пустынно.

— Да нет там ничего, только шум машин и мотокаров, да грохот колес по брусчатке, — возмущенно ответил он же. Молодой человек просто молчал и смущенно на меня смотрел.

В это момент картинка площади окончательно проявилась, утвердив брутальную и серую обыденную реальность. Я увидел глазами моих спутников обычную городскую площадь, ничем не примечательную, по которой действительно с грохотом проносились машины и мотокары. Только брусчатка осталась той же, что и в призрачном видении.

Я еще раз напряг взгляд и призрачные храмы стали вновь проявляться, но похоже только для меня одного!

— Неужели вы их не видите, — пробормотал удрученно я, и опустил руки.

— Знаешь, что? Время уже к обеду, давай лучше сходим и поедим, — оживленно предложил водитель, стараясь замять неудобную ситуацию.

— А? Что? – переспросил я.

— Время обедать, говорю, пойдем-пойдем, не стоит смущаться, с кем не бывает, — суетливо успокаивал меня водитель, думая, что мне стыдно и неудобно за то, что я пытался им показать несуществующие достопримечательности в городе.

А я и не думал смущаться, мне было печально от того, что они не видят этой красоты, им важнее пообедать. Я задумчиво брел рядом с ними и не заметил даже как мы пришли в какое-то заведение. Это было больше похоже на большую забегаловку для офисных и административных работников. Посреди унылого и скучного громадного зала стояли ряды столов с лавками. За ними сидело и ело большое количество городских работников, выскочивших на часовой обеденный перерыв быстро поесть. Они заказали себе что-то, а я даже и не помню, ел ли я что-то. Я был, словно, в каком-то оцепенении. Не помню, говорили ли мы о чем-то с моими спутниками, потому что сами они для меня стали плоскими и полуматериальными, подобно видениям храмов. Я к ним потерял всяческий интерес, и мне было совершенно безразлично, о чем они говорят.

Очнулся я только когда они, пообедав ушли. Я увидел пустые тарелки и счет.

— Платить-то будете? – спросил официант совершенно не в перуанской манере, а как старый работник общепита советских времен.

— Я?! А за что? –переспросил я, очнувшись.

— Как за что, за комплексный обед трех человек! – нахмурился официант.

— Да-да, сейчас конечно, — ответил я.

«Наверное, мои спутники ушли и не заплатили, обидевшись, что я их водил показывать несуществующие архитектурные памятники» — решил про себя я.

Я достал кошелек, и обнаружил там только доллары, а перуанских денег там не оказалось.

— А доллары принимаете, или карту? – спросил я у строгого официанта.

— Сейчас уточню, а вы никуда не уходите, у нас охрана строгая! – на всякий случай пригрозил он, думая, наверное, что я тоже смоюсь, как и мои спутники, так и не заплатив.

Он ушел, а я оглядел стол, чтобы понять, а я сам-то что-то ел или нет? Увидел пустые пластиковые тарелки и приборы, крошки и остатки еды, но вкуса никакой еды я не помнил. «Да и ладно! Мне есть совершенно не хотелось. Заплачу за них, невелика потеря, мелочи все это по сравнению с тем, что произошло», — думал я, скользя все еще несколько потерянным взглядом по столу. И тут я заметил кошельки, лежащие на сидениях. Я поднял два кошелька, в них были перуанские соли и документы. «Надо же, они так спешил, что оставили свои бумажники!»

— Постойте! — я вскочил и побежал за официантом, но тот уже скрылся в соседнем зале. Я пошел позвать администратора заведения, чтобы тот забрал на хранение пропавшие бумажники, ведь там деньги и документы.

Ко мне вышла администратор, которая была под стать своему работнику, на вид и нрав старая совковая мымра, заведующая общепитом. Она, недовольная, что ее отвлекли от более важных дел, пошла за мной и подошла к столу.

— Ну и где же ваши бумажники? – грозно насупившись спросила она.

А их действительно уже не было там, где я их оставил.

— Их, наверное, украли, — задумчиво уставился я на стол.

— А может их забрал ваш официант? – с надеждой спросил я.

— Наши работники не воруют! – решительно вскричала администратор, — Что это вы себе тут позволяете, оскорблять наших сотрудников!

— Да я не это имел в виду, я хотел сказать, что он их хотел сохранить, — запротестовал я.

— Ничего он такого не делал и не думал делать! –продолжала скандалить она, покрывая официанта. И тут, я вижу, как к нам быстро приближаются несколько охранников. Женщина делает им знак, и они настойчив пытаются выпроводить меня в дверь. Я-то сначала подумал, что меня хотят выгнать на улицу, но, когда мы приблизились к двери, я понял, что это кабинка туалета, куда они, по-видимому, хотят меня запереть до прихода полиции.

— Эй-эй, потише, аккуратнее, вы там! — возмущенно говорю я им, пытаясь вяло сопротивляться. А в этот момент во мне просыпается спокойная и холодная личность, которая стала быстро просчитывать. «Так, их четверо, и он достаточно хилые, двух я сразу вырублю, одному подсечку, последнего собьет с ног падение третьего», — быстро и холодно просчитал некто у меня в голове. И когда они уже почти вплотную подтащили меня к двери туалета, и я внутренне готов был взорваться, как взведенная стальная пружина, приведенная в действие, в этот самый момент я проснулся…

      Проснулся я том же состоянии печали и грусти, от того, что люди не видят чудесного, что храмы были скрыты от их взоров, и от того, что древние руины так глупо были уничтожены под видом обновления.

 

Хосе так комментировал мое сновидение:

— Многое что происходит в последнее время в мире. Темная сторона захватила умы большинства людей, наверное, не меньше 90% всех живущих на земле, находятся во власти темноты. Они и не могли ничего увидеть, потому, что их ум закрыт, и поэтому чудеса мира закрыты для них непроницаемой стеной. Для них мир – это обыденная и серая рутина, в основном состоящая из работы, еды и простых удовольствий. И они не могут понять и принять древнюю красоту Знания и Гармонии. Но сторона света никуда не делась. Она все время ищет людей, способных воспринять свет, и развивать в себе те качества, которые приведут человека к внутренней гармонии и порядку. Из поколения в поколение передается Знание, и это Знание развивается и дополняется новыми мастерами и учителями. А затем, через них Свет распространяется на обычных людей через таких маэстро, и те, кто способны воспринять его хотя бы чуть-чуть, выходят из-под власти темной стороны, хотя бы на время.

— Ты считаешь, что Знание эволюционирует и развивается, или же наоборот, оно угасает? – спросил я его.

— Иногда, оно может и угаснуть в некоторых случаях, когда, например, маэстро не смог подготовить достойных учеников. Или же, если ученики остановились в своем развитии и не стали завершать свой процесс обучения, тогда тоже Знание в них не раскрывается. Но Дух ищет в других местах, и находит других людей, которых приводит к источнику Знания, к маэстро. И если они пройдут свой путь обучения до конца, то раскроют в себе потенциал и наполнятся Знанием, и даже, возможно, дополнят его. Так что этот процесс естественный и бесконечный. Но само Знание безгранично. Ограничены лишь мы, кратким сроком жизни, который не позволяет вместить в себя более чем малую толику этого бесконечного Знания. Но благодаря тому, что маэстро передает эту малую часть своим ученикам, а те, в свою очередь реализуют ее и дополняют еще одной малой крупицей, само Знание в людях, безусловно растет и ширится. И этот процесс бесконечен, — ответил маэстро.

…

     Прошло несколько дней по истечении месяца диеты с Пало Кумасеба. Я все ожидал, что напоследок диета что-нибудь еще покажет или раскроет в сновидении, каким-то образом обозначив окончаниемоей диеты. Но снов никаких не снилось, и вообще, по внутреннему ощущению, диета завершила свою работу и ушла внутрь Ордена. А тут еще и пришла пора выезжать в город, за очередными закупками. Поэтому я, с утра перед выездом в город, призвал своих четырех защитников, четыре базы своего Ордена с просьбой окончательно закрыть мою диету с Пало Кумасеба, и поставил арканы. Этому я научился в процессе последней диеты, и решил повторить свой опыт, так как в прошлый раз поездка произошла замечательно и благополучно. В этот раз все было тоже очень удачно, и не взирая на мелкие препятствия в виде дождя, опоздания водителя мотокара из-за обвала части дороги по пути к нам, обилия народу в городе, и регулярного дождя, я успел все запланированное и все смог закупить. А все это, в период весьма строгого карантина в Перу, не так-то просто, но у меня все прошло гладко и достаточно быстро. 

После приезда, я, помня указания Хосе, омылся в душе, с намерением, обращенным к воде, чтобы она смыла с меня всю городскую суету и беспорядок, и продул сигарку с просьбой, обращенной к моему Ордену, и к четырем базам, чтобы они окончательно почистили мое тело и энергию, и наполнили меня силами и спокойствием, так как я к ночи уже просто вырубался от усталости.

Я проснулся ночью где-то в четыре утра очень бодрым, и все никак не мог уснуть. Меня разбудили шаги в нашей зале. «Наверное, Денису тоже не спится», — подумал я, про одного из диетирующих в нашем доме, живущем в комнате через залу. Голова все еще была полна суетных мыслей, прикидок, где и что купить подешевле, как оптимальнее объехать размытые дождем участки дороги и так далее. Видать, остатки всех этих беспокойных мыслей все еще плавали у меня в уме, словно ошметки городского мусора, несомые дождевым потоком. Я пролежал в постели где-то около получаса, но беспокойство все никак не проходило и уснуть не удавалось. Пришлось встать, продуть еще одну сигарку мапачо, с намерением вернуть внутренне спокойствие своему уму, к которому я привык, находясь за городом на диете. Засыпая я снова услышал, как кто-то снова ходит по нашему залу, переставляет стулья, садится, вновь встает. Но я не стал обращать на это особого внимания, потому что наконец-то стал засыпать.

 

Я вижу, что мы во сне путешествуем с группой по горной Индии. Мы были в каком-то очень красивом горном ущелье, с поросшими лесом склонами. Пейзаж был похож на предгорья Гималаев, или горы в Кашмире. Я и Сана не были ведущими группы, а были там в качестве приглашенных уважаемых гостей. Группа в основном состояла из молодых, интересных и живых ребят, возрастом от двадцати пяти до тридцати пяти. Для нас все они были — «молодые люди», не столько в силу возраста, сколько по причине их еще небольшого жизненного опыта и наивного взгляда на многие вещи, нескрываемого любопытства и жажды познания нового, и конечно-же, юношеского энтузиазма, бурно проявляемого при виде замечательных горных видов. Ведущими группы были несколько человек, один из которых был наш знакомый, Вячеслав, который в реальности действительно организует различные интересные экспедиции в Бурятию, Монголию, Гималаи и Тибет, походы на кору вокруг Кайлас и так далее. В этот раз мы пришли в некое очень сильное энергетически место, которое было сакральным, хотя и не имело никаких древних развалин. Мы стояли на узкой дороге, серпантином, спускающимся в глубокое ущелье, откуда на нас повеяло мощью и грозной силой. Всем молодым участникам экспедиции резко стало плохо. То один, то другой, опускались на колени, их начинало мутить и тошнить, как при «горняжке». Но мы с Саной сразу поняли, что это не горная болезнь, ведь мы спускались вниз в ущелье, а значит снижали высоту. Нет, это сказывалось давление очень плотной и мощной энергии, идущей снизу, и волнами омывающей нас.  Нам с Саной, как и ведущим, было нормально. Я лично даже взбодрился от столь щедрого потока природной силы. Мы с Саной стали быстро перебегать от одного молодого человека к другому.  Сана поддерживала их, чтобы они не упали в пропасть, помогали им очиститься. А я по одному отводили их вниз, помогая им спуститься по дороге вниз на дно ущелья. Там их принимали ведущие, и либо укладывали, либо усаживали, в зависимости от их состояния. Кто-то из ведущих поставил походную газовую горелку, чтобы вскипятить воду. А затем, Сана заварила какие-то травы, которые помогут быстро прийти в чувство и восстановиться. В общем, на небольшой площадке на дне ущелья был развернут настоящий походный лазарет.

Вскоре ситуация стабилизировалась, ребятам стало лучше, причем настолько, что они стали общаться и задавать вопросы. Меня спросили о нашей работе с перуанскими шаманами. Я сказал, что сейчас налью себе чаю и отвечу, пошел к плите, налил себе остатки травяного чая и повернулся обратно. Но в этот момент картинка резко изменилась. Действующие лица были все те же, но мы все оказались в самом обычном школьном классе, со стульями и партами, вместо горного ущелья. Я воспринял это совершенно спокойно, и совершенно не удивляясь, продолжил беседу с ребятами. Они наперебой стали спрашивать меня, словно любопытные ученики в классе, о том, как готовиться к шаманским церемониям, что такое диеты, когда лучше приехать и так далее. Вопросы сыпались со всех сторон, так что я не успевал отвечать. Тогда я вышел к классной доске, где обычно стоит учитель, и громким и сильным голосом остановил поток вопросов:

— Стоп! Давайте задавать вопросы спокойно и по порядку!

Эффект моего высказывания был поразительный. Сила, вышедшая из меня в этот момент, была равносильна команде, которая привела всех присутствующих в оцепенение. Я спокойно оглядел классную комнату, разглядывая сидящих там юношей и девушек. Среди них я заметил Вячеслава, который просто уснул, развалившись в полу-кресле. И тут я обнаружил, что прямо посреди помещения стоит старинный индийский паланкин, в котором в расслабленной позе находился в полу-лежачем положении какой-то мужчина. «Вроде бы это один из главных ведущих», — подумал я, обнаружив его. Я ведь как-то не отдавал себе отчет в том, как они выглядят, просто знал, что они ведут группу и чувствовал их присутствие. Я и сейчас толком не мог разглядеть его, словно некая завеса скрывала его облик. (Я по опыту своих диет знал, что так часто проявляется присутствие оной из диет, пока она не решила в каком облике себя проявить. Или, что вероятно точнее, пока мое сознание не придумало в каком облике проявить его во сне.. Но это я уже осознал после пробуждения.)

А во сне я просто подошел к нему.

— Привет, — сказал мне незнакомец.

— Хорошо у тебя получилось, — одобрил он, имея в виду то, как я остановил беспокойный гвалт и череду вопросов среди молодых учеников.

— Хочешь посмотреть на это? — он указал на нечто смутное, стоящее у него в изножье, и откуда, судя по всему, и исходил тот поток силы, который скрывал завесой своего обладателя.

В вопросе скрывалась хитринка. Дело было скорее в том, а смогу ли я вообще-то на Это посмотреть и распознать, что это такое. Я присмотрелся к серому сгустку, и не очень разобрался в том, что это такое, понял только, что это какой-то предмет, похожий на статуэтку. И тогда я взял его в руки чтобы рассмотреть получше. И это мне удалось! Я словно проник сквозь серую завесу, силовым облаком окутавшим этот предмет. Это была статуя индийского бога Ганеши. Он сидел на нефритовом пьедестале, похожем то ли на облака, то ли на свернувшуюся в клубок змею. А сама статуя индийского божества была выполнена из чистейшего янтаря или оранжевого полупрозрачного опала. У него было человеческое тело и голова слона, все как и полагается этому божеству. Левая рука была сложена в мудре и спокойно покоилась поверх скрещенных в позе лотоса ног. А правая была выставлена ладонью вперед в другой мудре, где большой и указательный палец образуют кольцо, а остальные три пальца вертикально смотрят вверх. (Это – джняна-мудра, одна из самых распространенных, символизирующая открытость силам, знанию и мудрости Вселенной). Вся статуэтка была высотой сантиметров тридцать, но была весьма тяжелой, так как была выполнена из полудрагоценных минералов. Работа была выполнена мастерски, и производила впечатление древней.

— Ты можешь, так вот, запросто, держать ее в руках?! – удивился ее обладатель, — И тебе комфортно?

— Да, вполне, — спокойно ответил я, продолжая ее разглядывать. Мне было очень приятно ее держать в руках, и интересно рассматривать тонкую и художественную работу. Я был увлечен настолько, что все также не придавал внимания и значения облику мужчины, говорящего со мной.

— И у тебя совсем не жжет руки? – еще раз удивился мужчина.

— Наоборот, от ее нефритового постамента идет приятная прохлада по рукам, — ответил я.

Тут я почувствовал, что статуя Ганеши словно включилась – изнутри ее потекла некая весьма ощутимая сила, которая стала мягкими и теплыми волнами перетекать в меня. Сначала это было только на уровне ощущений. Но постепенно, усиливаясь, этот поток стал видимым. Словно статуя изнутри начала светиться мягким янтарным светом. Поток энергии и тепло идущее от него быстро, но мягко усиливались, обдавая меня волнами тепла, переходящего в жар.

— А как теперь ты себя чувствуешь, тебе сейчас не трудно?! – еще раз спросил мужчина.

— Да, нет же, наоборот очень здорово! – восхищенно ответил я.

Я чувствовал, как сильный поток энергии и жара через руки идет двумя руслами по энергетическим каналам моего тела. Один поток концентрировался у меня в животе, а второй в середине головы. Там, словно в ответ на мягкое сияние статуи внутри меня разгорается подобное же янтарное сияние.

— Мне очень приятно, так хорошо греет! – добавил я.

Мне действительно был приятен жар, разливающийся по моему животу. (У меня как раз после поездки в город, и еды в сухомятку и впопыхах, на коленках, в мотокаре, разыгралась ночью изжога, так что даже пришлось вставать и выпить теплой воды с содой. Но она мне все еще доставляла беспокойство до этого сна.) Это тепло было целительным и мягким, оно сглаживало и убирало все ненужное и дискомфортное в моем желудке.

А в голове разливалось янтарное сияние, которое постепенно стало проникать наружу и сливаться со встречным сиянием, идущим от статуи Ганеши. Скоро я уже перестал чувствовать и свою голову, и живот, и вообще все тело. Мое внимание было захвачено лишь эти янтарным сиянием, которое стало затягивать меня внутрь себя. Оно было живое и изучало меня с одной стороны, а с другой стороны, словно приглашало внутрь. Мне знакомо было это состояние по некоторым церемониям, когда сила наката измененного состояния сознания столь велика и всеобъемлюща, что просто растворяет осознание собственного тела, а затем и ума в сиянии своих узоров, оставляя лишь крохотную точку внимания. И это внимание просто движется туда, куда поведет его раскрывающийся навстречу поток энергии. Меня давно уже не пугают такие приходы в церемониях, наоборот, я их жду, и когда они случаются, я с радостью и готовностью отдаюсь этому потоку энергии, полностью отдавая себя на волю духа и энергии церемонии аяваски. Сейчас происходило нечто подобное, отличались лишь визуальные эффекты и ощущения. В церемониях передо мной раскрывалась многомерная сетка узоров аяваски, которая проявляла себя на фоне пустоты. Здесь же поток был хоть и мягким, но настолько плотным, что больше походил на движение некой тягучей жидкости, подобной меду, и по цвету, и по консистенции. А в центре этого сияния, источником которого, вероятно, была мудра правой руки статуи божества, стала раскрываться внутри кольца, образованного пальцами, темная точка. Она стала быстро расти, и словно черная дыра втягивала меня внутрь. По ее периферии словно солнечная корона с жаром и ровным гудением полыхало янтарное сияние, но внутри ее самой не было ничего, никакого света, только черная пустота, но в тоже время она была как мощнейший магнит, который неумолимо втягивал меня внутрь. Я не особо сопротивлялся, загипнотизированный всем эти процессом, и стал скользить внутрь этой зияющей черноты.

И, вдруг, бац! Все резко прервалось. Я только успел заметить, как черную дыру, уже выросшую до размеров в пару сантиметров кто-то вставил жетоны. Я словно вынырнул из глубины наружу, с резким вздохом, и осознал вновь себя и свое тело. И тут я вижу Сану, которая оказывается, как раз и вставила в отверстие эти жетоны, как заглушки, как раз подходящего диаметра.

— Ее стоило закрыть, а то бы она втянула тебя внутрь! – ответила она на мой немой вопрос.

В моей голове было еще достаточно мало мыслей, и я не стал протестовать или спрашивать почему она так решила. Я просто спросил ее:

— А чем ты ее закрыла?

— Как чем?! Подношением! – коротко и спокойно ответила она.

Тут я осознал, что это были не жетоны, а монетки, похожие на перуанские, которые подобно двух-солевым или пяти-солевым, были серебряные по краю и медные в середине.

— Это же коллекционные, они достоинством в сотню будут! – с некоторым сожалением сказал я. Видимо мое обычное сознание стало просыпаться во мне, и стало жалеть то ли о потере коллекционных монеток, то ли о том, что мое путешествие в неизвестное так резко и неожиданно прервалось.

— Абсолютно не жалко! Они были как раз подходящего достоинства, для этого явления, — все также спокойно ответила она.

На этом я проснулся…

       Мое тело было полно той теплой янтарной энергией, которая исходила от статуи Ганеши. Ну что же, я таки получил послание, правда не от самой диеты Кумасебы, а от моих четырех баз. Без сомнения, одна из этих диет раскрыла мне янтарную энергию, связанную с образом Ганеши. Мне сразу было понятно, почему именно символ этого божества был проявлен в сновидении. Но я все-таки с утра полез в интернете, чтобы поглубже познакомиться с культом этого божества, ведь на самом деле я до этого знал лишь то, что Ганеша —  это божество с головой слона, которое символизировало мудрость и благополучие. Интересно, что весь процесс диеты с Пало Кумасеба, проработка сознания, установка равновесия между Осознанием и Умом, являлись основной задачей последнего месяца. Поэтому явленный таким сегодня образ Ганеши, как нельзя лучше всему этому соответствовал. К тому же, почитав с утра источники в интернете про историю происхождения головы слона на плечах этого божества, меня очень заинтересовало, что мифы об уничтожении его предыдущей головы еще в младенчестве одним из могущественных божеств, будь-то самим Шивой, или же богом Шани (Олицетворение Сатурна), всегда имеют под собой один интересный аспект, который как раз имеет отношение к моей диете. Его голову либо оторвал в гневе Шива; либо испепелил в гневе, не приглашенный на празднество Шани; либо он же, Шани, который не мог контролировать свой смертоносный взгляд, но не в силах отказать матери Ганеши, Парвати, все-таки пришел повидать ее сына, и случайно, не сдержавшись испепелил голову младенца. В любом случае, первая голова младенца была уничтожена либо гневом, либо неумением его контролировать. А вот взамен была дана голова слона, по некоторым мифам самого слона бога Индры, символизирующего мудрость и знание. Ведь это все повествует о том, что если гнев или иные мощные и опасные силы берутся под контроль, и приводятся в равновесие, то приходит знание и мудрость. Именно об этом мне твердил последний месяц маэстро Хосе! И именно на эту тему были всевозможные сновидения с крушениями, потерями баланса, гневными вспышками, знакомство человеком-деревом, олицетворяющим равновесие, встреча с самой смертью, с новым Мессией, — все ведь это о том, что только лишь после того, как взяты под контроль и приведенные в идеальный баланс и равновесие инстинктивные чувства, такие как страх и гнев, только тогда открывается доступ к Гармонии и Знанию. И вот сегодня еще раз Орден Палос мне продемонстрировал это в сновидении. Да и джняна-мудра правой руки статуи, именно об этом. Эта мудра символизирует мудрость и полную открытость вселенскому знанию, если она расположена на уровне сердца и обращена ладонью вверх или вперед. Как точно был подобран образ! Столько подсказок, чтобы в очередной раз увидеть и понять, о чем идет речь!

А что же могло значит, что Сана, резко прервала мое погружение внутрь черной дыры? Вероятно, мне пока еще рановато туда нырять, так процесс гармонизации и стабилизации далек еще от окончания.

Единственное, что осталось, так это пойти сделать подношение.

Я встал поискал в кошельке монетки и нашел пару двухсолевых монеток, больше монеток у меня не нашлось. Но в общем два и два дает четыре, что соответствует моим четырем защитникам, и четырем аватарам божества Ганеши. Неплохо! Я пропел икарос, продул свою сигарку и пошел делать подношение к нам на участок, выбрав два самых больших и мощных дерева Якушапана, растущих неподалеку, по двум сторонам от нашего дома…

 

Через три дня к нам приехал маэстро Хосе. Я рассказал ему об этом сне, и о том, что символизирует Ганеша в индуизме. Но Хосе, как всегда, увидел в этом сне ряд других моментов, которые я не понял и упустил.

— То, что перед тобой раскрылась черная дыра, в которую тебя стало утягивать, еще раз говорит о том, что твое равновесие все еще не стабильно. Черная дыра – это пустота, ничто, в которое тебя могло втянуть. И если бы ты туда вошел и тебя бы не остановило, то ты мог бы сойти с ума, угодив в глубокие астральные миры. А ты к этому все еще не готов, так как в твой ум все еще подвержен воздействию темной стороны, и твое равновесие не стабильно. И в этот раз не твой Орден защитил тебя, а она и ее Орден, — указал Хосе на Сану.

— Так значит, это хорошо, что она прикрыла монетками это черное отверстие? — удивился я.

— Это было необходимо, иначе бы ты мог уйти, и как я сказал потерять свой ум, — подтвердил маэстро.

— Получается, что стабильность и защита Ордена необходимы не только для того, чтобы путешествовать в темные миры, но и для путешествий в миры света также необходима защита?

— Высокие астральные миры обладают очень сильной энергией, и если нет достаточной стабильности, а ум еще не свободен от влияния темной стороны, и в нем остались корни негативных эмоций или гнева, то это может быть очень опасно. Это не шутка, там можно потерять свой ум, или как говорят сойти с ума.

— Именно об этом, как я понимаю, и говорят мифы о том, как появилась у Ганеши голова слона. Ведь по всем версиям, его отец, или его дядя, не сдержав гнева или просто смертоносного взгляда, уничтожили первую, обычную, голову младенца Ганеши. Это ведь и символизирует то, о чем ты говоришь, потерю ума. Я, правда, думал, что это хорошо – потеря ума, значит избавление от его власти над Сознанием.

— Потеря головы, это потеря головы, и если нет божественного родителя, который пришьет тебе новую, то можно остаться без нее навсегда! – улыбнулась Сана.

— Да, это подобно тому, как у Майки из Лондона, которую вы хорошо знаете, и которую я уже третий год веду, случилось длительное помутнение рассудка, после очень мощного выхода в астральные миры. У нее резко пошла вверх по позвоночнику энергия, которую вы называете энергией Кундалини, но ее голова была слабой, точнее ее ум, и он просто не выдержал напора этой энергии. И она длительное время была не в себе. И даже после того, как я взялся ее лечить, первые два года ее ум был очень нестабилен. Ну, да вы прекрасно помните это. И только, после того, как ряд диет укрепили ее энергетику, ее ум стабилизировался. Но он до сих пор еще закрыт. Поэтому, например, она совершенно не помнит своих снов, — привел пример Хосе.

— Да, кстати миф об Икаре, говорит об этом же. Икар слишком приблизился к Солнцу, и его самодельные крылья сгорели, не выдержав испепеляющего жара близкого Солнца, — добавил я.

— Именно так. Необходимо идеальное равновесие и чистота ума, чтобы безопасно подниматься в столь высокие сферы. Так что, в который раз, Сана тебя уберегла. Ее Орден, как мне однажды было показано в лесу, — это белый цветок. Это — чистый свет и гармония, поэтому ее стабильность, несмотря на то, что она прошла меньше диет, намного выше твоей. И ее стабильность забила тревогу, и вошла в твое сновидение и прикрыла ту черную дыру, чтобы тебя туда не втянуло. Да, у вас разные Ордена, но вы живете вместе, и идете одним путем, и поэтому вы и ваши Ордена помогают друг другу. И через нее, через ее белый цветок приходит гармония и свет, и наполняет тебя. В тебе же Орден расцветает как красный цветок, это мне было показано тогда же в лесу. Поэтому через тебя приходит сила и энергия, и если нужна защита от темных и негативных энергий, или от колдовской атаки, или от лесных демонов, то тогда через твой Орден, через красный цветок, приходит эта энергия и защита, — пояснил маэстро.

— А почему у Лео так часто бывают сновидения, в которых ему демонстрируется темная сторона? – спросила Сана.

— Потому, что она в ряде ситуаций все еще руководит его умом. Поэтому ему и показывает темные стороны, чтобы очистить и освободить его от их корней в нем самом. Это и очищение, и обучение одновременно. Потому что, этот опыт позволит потом помогать и лечить людей, заблудившихся в темной стороне, и выводить их к Свету. Я знаю это, потому что сам был такой как Лео, несдержанный, раздражительный и вспыльчивый. Постепенно это пройдет, шаг за шагом диеты вычищают энергию и сознание, и они становятся целостней. Когда обучение закончится, и Орден будет полностью закрыт, тогда ничто темное не сможет проникнуть внутрь и заразить чистоту и гармонию, которая воцарится внутри.